Чертовски хочется есть. Я бреду в кухню и замираю, увидев там Оксану. Пять минут назад проходила через запасной ход - её не было, и тут на тебе – нарисовалась. В белой, сильно мятой рубашке, скорее всего Яна, и нижнем белье. Девушка сидит, развалившись, на стуле, закинув обнажённые ноги на обеденный стол. Перед ней стоят тарелки с закусками и фруктами, бутылка вина. И где только воспитывали этих деток «голубых» кровей?

Она поднимает на меня чуть мутные глаза:

– Снова ты.

Ага, представь себе. Я тут работаю вообще-то. Не отвечаю, просто подхожу к холодильнику, открываю его и пытаюсь выбрать хоть что-нибудь. Хотя присутствие Оксаны аппетит портит однозначно.

– А я смотрю, ты тут уже освоилась, – со странной усмешкой замечает девушка, наливает себе ещё вина, делает глоток.

Какого хрена её сюда принесло? Разве она не должна быть с Яном?

– Прям как у себя дома. Приходишь, когда вздумается, делаешь, что захочется. Любую другую прислугу уже десять раз бы отчитали, а быть может, и уволили бы, – она делает паузу, снова отпивает вина, отрывает одну ягодку от грозди винограда, закидывает её в рот.

Это и называется пьяным бредом? Что она несёт вообще? Делаю, что хочу? Видимо, в идеале я должна по воздуху летать и не попадаться никому на глаза. А лучше всего и не дышать ещё. Хотя я бы с радостью не дышала, одно присутствие этой курицы портит кислород в радиусе километров трёх, не меньше.

– Что, понравилась красивая жизнь? Эй, ты! Я с тобой разговариваю, – она не выдерживает, скидывает ноги со стола, шлёпая о кафель босыми стопами, чуть склоняясь ко мне.

– Какая, нахрен, красивая жизнь? У тебя с головой, что ли, проблемы? – устало вздыхаю я. Может, пирожные взять, или… а тут у нас что? Заглядываю в небольшую кастрюльку. О, салат какой-то.

– За языком следи, – фыркает Оксана, снова откидывается на спинку стула.

– Как вам будет угодно, – бормочу с кислой миной холодильнику, но уже тише. Достаю кастрюльку, беру тарелку, накладываю себе салат. И, кажется, она не слышит мои слова, потому что продолжает:

– Не пойму только, чего он так с тобой носится? – Оксана задумчиво говорит бокалу у себя в руке. – Эти придурки вечно развлекаются с какими-нибудь уличными шалавами, но Ян… – она вдруг поднимается, подходит ко мне, упирается бёдрами в тумбу гарнитура, прижимает одну руку к груди, в другой вертит бокал со спиртным, и с подозрительным видом спрашивает:

– Ты ему дала, что ли?

Я едва не поперхнулась, ибо как раз отправила в рот первую ложку салата на пробу.

– Чего? – перевожу на неё недоуменный взгляд. А мы, оказывается, примерно одного роста. И сейчас, без тонны косметики, она уже не выглядит такой искусственно-глянцевой и сногсшибательной, как обычно. Вполне стандартная.

– Ну, или, может, отсосала хорошо? Он любит минеты, – кривая ухмылка. Оксана делает глоток вина.

Какая бесценная информация. Интересно, на моём лице очень хорошо виден вопрос типа: «Ты ебанулась, подруга?». Выгибаю одну бровь.

– Чего ты так на меня смотришь? – она вдруг делается весёлой. Только в веселье этом сквозит ещё чем-то. Не могу понять. – Не просто же так он взял тебя к себе прислугой, да ещё и личной. Деньги вон платит. Уверена, ты не умеешь и половины из того, что умеет вся остальная прислуга в этом доме, а Ян ненавидит непрофессиональных людей.

И почему мы вообще завели этот разговор? Чего я тут стою с этой явно пьяной девицей? Выслушиваю какой-то бред сивой кобылы.

– Так отсосала или нет? – повторяет она вопрос, смотрит прямо в глаза.

– Слушай, иди... проспись, – я слегка кривлю губы. – Хватит нести чушь.