* * * *

Когда приезжаю домой смертельно уставшая и разбитая, застаю Лёньку спешно собирающимся куда-то.

– О, я как раз собирался тебе звонить, – друг стоит у большого зеркала в коридоре, рассматривает своё отражение.

– Зачем? – без интереса роняю я, снимаю пальто, сапоги, беру сумку и сразу иду в комнату.

– Ритка днём звонила. Сказала, что договорилась с парнями встретиться сегодня.

– А, – честно, мне глубоко наплевать. Если сейчас позовёт идти с ними – откажусь. Нет у меня настроения для прогулок. Да и спать жутко хочется.

– Ты, кстати, в курсе, что она с Лёхой, кажись, замутила?

– Правда?

– Ага. Они вчера гулять ходили вдвоём. А до этого, когда сидели у них на студии, Лёха попросил у неё номер мобильного.

Бросаю сумку на диван, иду в кухню. Лёнька хвостиком за мной.

– Ну, этого следовало ожидать, – небрежно пожимаю плечами, проверяю, есть ли вода в чайнике и горячая ли она. Горячая. Хотя, по правде, ни пить, ни есть не хочется. – Это ж Ритка. Она всегда была скорой на отношения с первым встречным.

Лёнька резко замолкает, заглядывает с подозрением мне в лицо.

– Алён…

Не реагирую. Не смотрю на него, без интереса оглядывая содержимое холодильника. О, шоколадная паста. Может, бутерброды сделать?

– У тебя всё хорошо?

– Да. Нормально всё. А что? – нет, на фиг эти бутерброды и пасту туда же. Просто попью пустой чай и пойду спать. Распрямляюсь, возвращаюсь к обеденному столу.

– Не знаю. Вид у тебя какой-то… – Лёнька присматривается. – Тёмные круги вон под глазами. – Затем внезапно хмурится. – Этот козёл опять, что ли, что-то тебе наговорил или сделал?

– Какой козёл? – не понимаю я.

– Какой-какой… Твой чёртов работодатель!

– А. Да нет, – зачем-то вру я. Хотя дело на самом деле не в нём. – Я не спала всю ночь. Устала очень.

– Правда? – не верит, походу.

– Правда, – киваю и выдавливаю из себя самую искреннюю улыбку, на какую я только сейчас способна.

– Значит, с нами не пойдёшь? – Лёнька расстраивается.

– Нет, Лёнь. Сегодня без меня. Я реально вымоталась за целый день. И спать жутко хочется.

– Ну ладно, – кивает друг и возвращается в коридор. – Сашке от тебя привет передать? – спрашивает уже оттуда.

– Да, передай. И всем остальным тоже, – а то будет слишком подозрительно выглядеть, если привет «принесут» только для Сашки.

Наконец определившись с выбором рубашки (я даже прифигела слегка, не часто мне доводилось видеть Лёньку в рубашках), парень быстро собирается, зачем-то чмокает меня в лоб, пока я сижу на кухне – пью свой чай безо всего – и, сказав, чтобы я отдыхала, убегает на встречу с парнями.

Некоторое время тру лоб кончиками пальцев.

– Чудеса.

Допив чай, возвращаюсь в комнату. Переодеваюсь в домашнюю одежду, беру пульт от телевизора, перетаскиваю одну подушку на неудобный диван, ложусь и закутываюсь в старенький плед, как в кокон. По телику идёт какая-то молодёжная комедия. Даже не пытаюсь вникнуть в суть фильма. Некоторое время просто лежу, пока, в конце концов, не проваливаюсь в сон, навеянный усталостью.

22 февраля

* * * *

На следующее утро в доме Яна меня ждал очень неприятный сюрприз. С одной стороны, это было вполне ожидаемо, но с другой…

Как я ни старалась заставить себя поспать ещё часок, ни хрена у меня не вышло. Только ворочалась туда-сюда, с одного бока на другой, под конец даже разнервничалась. Закон подлости. В кои-то веки появилась возможность как следует выспаться, но, видимо, из-за того, что легла вчера слишком рано, сегодня опять проснулась ни свет ни заря. Хотя позавчера я вообще не ложилась, но суть не в этом. Я снова вызвала себе такси, снова удивила охранников своим ранним появлением, снова на цыпочках прокралась к себе в комнату. Настроение с самого утра было паршивым, а потому я решила не начинать уборку до тех пор, пока не стукнет семь утра и пока все не проснутся. Хватит с меня добродетельной самодеятельности. Всё равно никто не оценит.