То же слово и брату своему наказа»353. Анастасия после ухода мужа затворилась в своих палатах. «И вся оконцы позакры, света дневнаго зрети не хотя, доколе царь с победою возвратится. И в посте и молитве пребываша день и нощь, Бога моля о супрузе своем, нань же пошел есть, орудие свое и то непредкновенно да исправится ему, с веселием и радостию да приидет к ней во своя, и оба да престанут от печали своея, и сетования и туги»354.

Не только женам князей, воевод и служилых предписывается придерживаться аскетического поведения, но и «все бесчисленное множество великого московского народа» по велению царя должно за него, а значит, и за победу русского войска в церквах и особенно дома (!) «прилежно Бога молить и пост держати по силе своей з женами своими и з детьми»355. «Преславный» город Москву Иван IV, отъезжая на битву, передает «въ Божии руце и Пречистой Богородицы»356.

В «Повести» архиепископ новгородский и псковский повелевает «началником священнического чину, и всему священническому и дьяконскому чину <…> и на пост, и на коленное поклонения, и безпрестанное к Богу моление, и чистоту, и целомудрия, и братолюбие, и на вся благия де-тели научают; и детей своих духовных научати повелевает»357.

Таким образом, битва и приготовление к ней – особое время и состояние. Их характеристики вытекают из представлений о посланном свыше Русской земле испытании.

Нашествие врага понимается как выражение гнева Всевышнего за грехи христиан. Еще в «Повести временных лет» перечислены казни, посылаемые свыше на землю грешников358. «Наводить бо Богъ по гневу своему иноплеменьныки на землю <…> Земли же согрешивши которей любо, казнить Богъ смертью, ли гладомъ, ли наведеньемъ поганыхъ, ли ведромъ, ли гусеницею, ли инеми казньми» (под 1068 годом)359. «Се бо на ны Богъ попусти поганыя <…> да быхомъ ся востягнули от злыхъ делъ. Симь казнить ны нахоженьемь поганых; се бо есть батогъ его да негли встягнувшеся вспомянемъся от злаго пути своего» и далее (под 1093 годом)360. Эти мотивы звучат и в «Сказании»361, и в «Казанской истории»362.

Нашествие врагов есть указание народу и его правителям на их греховность, не греховность «вообще» (живущую в природе человека изначально), а заключенную в их повседневной, личной и коллективной жизни, которая в какой-то момент начала строиться по законам лжи, «по кривде». Началом войны (казни Божьей) предписано покаяние, очищение. Приступая к характеристике творчества Серапиона Владимирского (ум. в 1275 году), – призыв к духовному очищению во времена татаро-монгольского ига был основным мотивом его проповедей, – В. Н. Топоров пишет: «И покаяние стало главной темой перед лицом чужеземного нашествия, а призыв к покаянию (но не к сопротивлению врагу) стал ответом русской духовности на вызов времени. Если угодно, это был ответ-призыв русской святости, обращенный к русскому народу, а через него и к самой себе, напоминание о своих собственных грехах и о своей вине, а не о грехах и вине тех, кого Господь избрал лишь орудием наказания за неправедную жизнь по кривде. Это обращение к самому себе, акцент на своей неправедности, на своем, а не на чужом зле, поиск пути внутреннего выхода из сложившихся обстоятельств составляют нравственный подвиг, плоды которого обнаружились существенно позднее…»363.

Во время битвы должно быть оставлено все злое – греховные, трусливые и лукавые замыслы (заговоры, амулеты и прочие языческие атрибуты). Воины могут сражаться только «во имя Божие». В «Повести» они дают клятву биться «безо всякой хитрости»