В качестве существенных для построения сюжетной структурно-типологической модели преподобнического жития могут быть предложены следующие элементы жизнеописания подвижника (не все они присутствуют в том или ином конкретном житии, но при построении модели необходимо учесть все элементы, вычленяемые из совокупности текстов):
– сведения о родителях и родине святого;
– чудесное предвозвещение рождения святого (монах, согласно житию, предназначен для своего пути с самого рождения и даже раньше, с утробы матери);
– рождение от «блаженных» («святых», «благочестивых», «христолюбивых») родителей173;
– проявление склонности к избранному пути с детского возраста:
– отказ от детских игр со сверстниками,
– ранние успехи в освоении грамоты и христианского учения;
– желание пострига;
– отказ от брака;
– уход из родительского дома;
– постриг;
– жизнь в монастыре, искушения и аскеза;
– кончина;
– посмертные чудеса174.
1.3.2. Христианские представления о мученичестве
Прежде чем перейти к рассмотрению канонических элементов жития-мартирия, следует особо остановиться на христианских представлениях о мученичестве, ибо мученичество как некое учение – неотъемлемая и очень важная часть христианской доктрины175.
Мученичество – особый путь достижения святости. Игумен Александр, автор «Повести о Михаиле Тверском» (ХIV век), говорит о двух путях, которыми можно «доити и видети горний Иерусалим». «Овии же отложше плотскую немощь, постом и молитвами в пустынях и в горах, в пещерах изнуряюще тело свое и венец, и перфиру, и весь сан своего суньклитства временнаго, ничто же вменяюще, оставляаху <…> но еще тело свое предаша на поругание узам, и темницам, и ранам, конечное, кровь свою проливающе, въсприимаху царство небесное и венец неувядаемый»176. Если первый путь – отшельнический, то второй – мученический.
Мученик – невинно убиенный, претерпевший казнь, пострадавший за веру христианин. Он не собирался посвятить свою земную жизнь Богу подобно монаху и не готовился с ранних лет пролить кровь за Христа. В житии такое желание обычно приписывается ему агиографом. Несложно предположить, что истинно верующий христианин в соответствующей ситуации должен не страшиться и не противиться, но желать мученической смерти и идти ей навстречу. История знает множество таких примеров.
Чтобы получить саму возможность удостоиться мученического венца, нужно войти в число людей христовых, то есть подвергнуться обряду крещения.
Например, в рассказе о мученичестве Филимона и Аполлония (Успенские ВМЧ. 14 декабря) игемон Ариан говорит Филимону, что подвиг ему не зачтется, так как он не крещен. По молитве Филимона сходит дождевая туча и крестит его. Таким образом, казнь вершится уже не над язычником, а над христианином177. Образ дождевой тучи – символа крещения, христианского вероучения – традиционен для византийской и древнерусской книжной поэтики. В. П. Адрианова-Перетц замечает по этому поводу: «Несомненно книжного происхождения в древнерусской литературе также метафора источник воды (река, дождевая туча или облако) – Христос, учение Христа, и дальше вообще “книжное учение”, под которым подразумевалось именно учение, согласное с христианством»178.
Язычник и некрещеный как бы не живут, они находятся во тьме, в небытии. Крещение водою, омовение «баней бытия» выводит человека на свет, к жизни. Это момент «второго», духовного, рождения человека и подлинного приобщения его к бытию. («Аминь, аминь глаголю тебе: аще кто не родится водою и Духом, не может внити во Царствие Божие: рожденное от плоти плоть есть, и рожденное от Духа дух есть», – отвечает Иисус фарисею Никодиму, задавшему ему вопрос: «Како может человек родитися стар сый» [Ио. 3, 4–6].)