Но это я опять, конечно, излагаю то, что мне стало известно позже. А в то время – канун Нового сорок третьего года, я ничего этого, естественно, не знал, но явственно чувствовал – фашистам здесь настают кранты… А Магистр все искал. По морозу и выпавшему снегу. Лазать по скалам им с Гансом стало гораздо труднее, и темпы сильно замедлились. Но он не останавливался.

Освобождение Пятигорска происходило довольно-таки стремительно. В первый день сорок третьего года Северная группа войск Закавказского фронта перешла в наступление. Вечером десятого января соединения 37-й и 9-й армий вплотную приблизились к Кавминводам, а утром одиннадцатого вошли в Пятигорск.

Вот я, кажется, и дошел в своем повествовании до Портала… Итак, в начале января фашисты спешно отступали, пытаясь нанести городу максимальный урон – разрушали здания, памятники культуры, сжигали архивы. Более трехсот пятидесяти домов было разрушено в Пятигорске! Город пылал от пожаров, что-то взрывалось, носились авто и мотоциклеты, сновали немцы, загружали, выгружали, выносили, увозили. В общем, сбегали. Наконец, и Магистр осознал эту необходимость.

Хочу еще раз повторить Вам, Вера, я не знал и до сих пор не знаю, кем на самом деле был этот человек, в плену у которого я находился пять месяцев. А на самом деле, я и сейчас в некотором смысле его пленник. И я не ведаю, откуда он явился, под каким небом и в каком времени он родился на свет. Не представляю, как и зачем он прибился к Рейху и какую роль он там играл. Но очевидно одно – он являлся носителем неких тайных знаний, он многое умел. И я могу только фантазировать, что же искал он с таким остервенением в недрах нашей горы. Источник Абсолютной силы? Абсолютного знания? Ради чего он, кажется, был готов на все?

И вот, когда Магистр осознал, что приход Красной Армии случится в ближайшие дни и поискам его пришел конец, он тоже стал готовиться к бегству. Но по-своему. Он решил уйти через Портал. Тогда я еще не знал, что он замышляет, но видел, что это нечто необычное. Он окончательно превратил одну из наших комнат в подобие химической лаборатории. Я не подозревал, что в привезенном им багаже столько стекла: разнокалиберные колбы, трубки, пробирки, воронки, реторты… И много реактивов – жидкостей и порошков. Как ранее он одержимо ползал по пещерам, так и теперь он несколько суток одержимо просидел, закрывшись в комнате, и оттуда булькало, свистело и воняло. Нет, ну свой семичасовой ужин он, разумеется, не пропускал. Это – святое.

А потом он ненадолго вышел из дому и привел к нам Софию.

Я знал эту странную девочку с нашей улицы. Она жила в небольшом одноэтажном домике с бабкой, отцом и братом. Брат, вероятно, являлся ее близнецом – того же возраста и очень похож. Мы, уличная детвора, считали ту девчонку чокнутой. А как там оно на самом деле – бог знает. София и ее брат были старше меня года на четыре, и в силу возраста мы не общались. Брат ее вообще выпадал из поля моего внимания, он водился со своими ровесниками, у них имелась своя компания из взрослых ребят. София же ни с кем не дружила. Ее часто можно было видеть сидящей на скамейке перед домом, она что-то напевала себе под нос и слегка раскачивалась в такт пению. Я несколько раз, как воспитанный и вежливый мальчик, пытался с ней поздороваться, но терпел неудачу. Хотя она, реагируя на приветствие, и поворачивала голову, ее глаза не фокусировались на моем лице, она смотрела куда-то вдаль, сквозь меня и продолжала свое тихое неразборчивое пение… Отец их вроде бы работал бухгалтером или кем-то подобным. Еще уличное сарафанное радио доносило, что бабка и отец – из «бывших», и потому я считал все их семейство буржуями. А при фашистах, в октябре, отца и брата вдруг схватило гестапо. Опять же, по слухам, они участвовали в подполье и имели отношение к громкому уничтожению в Пятигорске высокопоставленных немецких офицеров. Тогда по наводке подпольщиков, подсвечивающих цель сигнальными ракетами, наш Пе-2 разбомбил гостиницу «Бристоль». Там в тот час собрался на совещание весь цвет немецкого командования Северного Кавказа, и многие фрицы погибли. Больше отца и брата Софии никто не видел, она осталась вдвоем с бабкой. И вот сейчас Магистр привел девушку к нам.