С другой стороны, некоторые пары вообще видят друг друга впервые, но это никак не мешает им соединиться на сопке Любви, и в этом также заключена примета современной жизни.

Сосед Шмелева – паренек призывного возраста с чубом до подбородка, как-то рассказывал с нескрываемым восторгом:

– Я тоже был на сопке Любви – интересно там… Сопка шевелится, сопит, дышит, шумит, потеет, кряхтит, корячится, стонет, радуется, хрипит – ни одного неподвижного места нет, ни одного незанятого куста или травяной куртины – все занято, все утонуло в любви. Смотрю, один парень рядом со мною дрючит девочку – задрал ей юбчонку до лопаток и жарит. Сопит при этом, как паровоз, набирающий скорость, только пар не извергает. В это время к нему подходит второй парень. С сигаретой в зубах. Просит: «Дай спички, прикурить нечем» – и парень, не прерывая процесса, говорит ему: «Возьми в правом кармане…» И парень как ни в чем не бывало лезет в правый карман.

Но владивостокская сопка Любви – это мелочь, детский лепет, сущая ерунда по сравнению, например, с Курилами, с островом Шикотан, где женщинам, обрабатывающим по вербовке сайру, подчинена целая территория любви. Женщин там – тысячи, мужчины встречаются очень редко, ходят они, боязливо озираясь, тихие, как мухи… И духа мужского на Шикотане, естественно, нет и в ближайшие полтора века вряд ли он появится.

Шмелев бывал на Шикотане, когда-то там даже служил, ловил рыбу, жил, инспектировал воды на маленьком юрком катере, на сайру смотреть совсем не мог – от нее нутро у всякого шикотанца выворачивало наизнанку… Когда мужчина появлялся в зоне внимания островных баб, они обязательно выскакивали наружу и орали:

– Командир, иди к нам! Или силой затащим!

Как-то они затащили к себе двух отбившихся от своего наряда пограничников. Бечевками перетянули им мужское достоинство, чтобы колотушка не опускалась, торчала, как оглобля, четыре толстых бабы сели на ноги, на руки и по одной бабе-потребительнице на каждого парня сверху. И пошло, и поехало… Такого нигде не видывали, ни в одной террористической организации. Кричи не кричи – бесполезно, не докричишься, помощь не придет.

Один парень так и погиб в тот вечер в потном пекле, второй изловчился, сумел дотянуться до автомата и стал стрелять короткими очередями, чтобы подольше растянуть запас патронов – его спасли. Вот что могут сделать озверевшие бабы.

В молодости, будучи курсантом мореходной «вышки» – высшего училища, Шмелев попал на плавучую базу, стоявшую по соседству с Шикотаном, в море. Ловкие женщины размещали дольки сайры в банках розочкой, делать это умели только их руки, но практика для того, чтобы получалось, нужна была большая, поэтому розочки получались не у всех, – рассыпались неряшливо, дольки падали, сминались, выполнить норму было трудно, милые создания, особенно молодые, часто плакали, – ведь если не выполнишь норму, то и зарплату не получишь…

Курсанта Шмелева, прибывшего на практику, недвусмысленно предупредили:

– На плавбазе передвигайся только по правому борту, по левому не ходи – по левому живут бабы… Понял, чем это грозит?

Курсант Шмелев, конечно, понимал, чем грозит, но очень смутно. На всякий случай наклонил голову:

– Понял!

Но однажды все-таки лопухнулся и очутился на левом борту базы: спешил, думал, что проскочит, но не проскочил – даже до середины борта не дошел. Открылась дверь одной из кают и Шмелева сильным рывком затянули в помещение.

В каюте находились четыре женщины.

– Есть один мущщинка! – довольным басом произнесла толстая складчатая баба с маленькими заплывшими глазами и крохотным, как у ежика, лбом – надо полагать, старшая в этом пространстве, уперев руки в боки, она подступила к курсанту. – Ну!