Видна здесь и его особенная любовь к красоте природы, по которой он уже и тогда от мысли о мире видимом возносился к размышлению о мире духовном, – невидимом, от наслаждения, например, красотой прекрасной майской ночи, тихой, светлой, приятной, – к размышлению о вечном блаженстве на небе. Такое свойственное подвижникам упражнение в душеспасительных размышлениях порождает пренебрежение к миру и вместе с этим полагает начало в человеке «всякого доброго движения, ведущего его к жизни». «И если человек не погасит в себе эти святые помыслы житейскими связями и суесловием, то они поведут человека к глубокому созерцанию, которого никто не в состоянии изобразить словом» – в чем, впоследствии, действительно преуспевал свт. Тихон. Удостоившись таким образом созерцать и ощущать небесные радости, он через то был воззван к подвижнической жизни, так как «благодать сия дается от Бога тем, о ком известно, что им действительно подобает удаляться от мира сего к лучшей жизни».

После этого благодатного видения Тимофей Соколовский, по собственному его признанию, возымел более горячее желание к уединенной жизни. Напрасно его родственники, желая иметь в нем для себя опору, упрашивали его выйти на какое-нибудь священническое место, разумеется, со вступлением в супружество. Избранный совсем к другому положению и служению, монах в душе и жизни, Тимофей помышлял только об оставлении мира и поступлении в монашество, об уединении и беспрепятственном упражнении в душеспасительных размышлениях. И он, вероятно, давно бы исполнил свое желание, если бы не то обстоятельство, что в Новгороде долго не было архипастыря. И потому, как только епископ Рязанский Димитрий (Сеченов) был сделан архиепископом Новгородским, Тимофей немедленно подал на его имя прошение о своем непременном намерении вступить в монашество и получил на это архипастырское разрешение. На 34-м году своей жизни, 10 апреля 1758 г., в Лазареву субботу, пред литургией, Тимофей был пострижен ректором Новгородской семинарии и архимандритом Антониева монастыря Парфением Сопковским в монахи и наречен Тихоном (в честь св. Тихона, еп. Амафунтского).

Премудрый Промыслитель, ведая душевную чистоту и готовность Тихона на служение Святой Церкви, как будто выжидал возложения на него монашеского чина, чтобы в скором времени возвести его на степень архипастыря: через три года после поступления в монашество он был уже епископом.

В неделю Антипасхи Тихона рукоположили в иеродиакона, а летом, в вакацию, – во иеромонаха. Вместе с этим саном умножались и его труды по семинарии. С августа того же года он был сделан преподавателем философии, а в январе – префектом[8] семинарии. Но не более полугода довелось ему трудиться в преподавании нового предмета и в отправлении новой должности. Скоро он призван был к новому роду служения. Так как слух о дарованиях, уме и добродетелях Тихона распространился между архипастырями, то некоторые из них хотели воспользоваться его услугами на пользу школы и Церкви. Так, епископ Тверской, Преосвященный Афанасий, выпросил его в свою епархию у архиепископа Новгородского Димитрия. 26 августа 1759 г. последовал из Святейшего Синода указ, которым Тихон отдавался в распоряжение Преосвященного Афанасия. Он увольнялся в Тверскую епархию, «к определению, по рассмотрению тамошнего Преосвященного, к лучшему пред сим, в коем он находился, послушанию!». Несмотря на недавнее пострижение Тихона, Афанасий сделал его сначала настоятелем и архимандритом Желтикова монастыря, а потом, в том же 1759 г., настоятелем Отроч монастыря, ректором Тверской семинарии и преподавателем богословия, а вместе с этим присутствующим в духовной консистории