– Расскажите тогда о своём походе, пожалуйста, – попросил я всех троих, уже догадываясь в какую компанию попал.

И Римма Михайловна, не выпуская инициативы в разговоре, полноправно взяла на себя эту роль и, с долей иронии над собой, начала:

– Мы двадцать пять дней голодали в укромном месте под Белухой. Ради того туда и шли, чтобы физически и энергетически очиститься для дальнейшей помощи людям в оздоровлении. И Николай не только нас туда провёл, но и тоже, с нами, голодал. В нашей компании туда шли ещё двое парней, но они не выдержали и тайком сбежали в самом начале. Это были те, которых, с позволения Юрия Павловича, я отобрала среди многих, желающих пойти с нами. …К концу намеченного срока очистительного голода мы просто ползали, обессилев. Один раз, утром, чтобы вылезти из палатки, я хотела расстегнуть молнию входа, но не успела, отключившись в обморок. Из голодовки мы выходили жиденькой овсяной кашкой, подножными ягодками брусники и черники. Поэтому мы такие «прозрачные». В своей практике помощи людям мы от них набрали очень много разного энергетического негатива, и от этого тоже потребовалась очистка.

– Да вы совсем не прозрачные, а даже справные, светлые и чистые. Вы, наверное, остановились в посёлке, чтобы привести себя в порядок? Иначе, после тайги, вы бы иначе выглядели, я то уж знаю.

– Догадливый! – со смехом, игриво удивившись, неизменно весёлая Римма Михайловна продолжила рассказ:

– Да, мы несколько дней отдохнули в посёлке после похода, в частном доме. Мы не первый раз здесь. И помылись, и постирались, и отъелись деревенской едой. Если бы ты раньше нас видел, то оценил бы, насколько мы похудели. …Мы поработали и здесь с людьми, нуждающимися в помощи. По всему и не заметно, что голодали.

– А в каком месте вы стояли под Белухой, голодая? – полюбопытствовал я, со свойственным горнику и географу, повышенным интересом.

– В Ярлу, в правом, орографически, цирке, – пояснил профессионально Николай.

Меня такие откровения, чрезмерные подробности которых я опускаю за щекотливостью и ненадобностью, подкупили настолько, что у меня к моим новым, как уже предположил, друзьям в этот миг не осталось никаких секретов.

– А как вы лечите людей? – с крайней степенью интереса начал выспрашивать я, продолжая открывать для себя, с долей благоговения – с кем я сейчас общаюсь.

– Энергетически, – кратко отрезала она.

– Бесконтактно? – захотел я наводящими вопросами узнать как можно больше.

– Да, бесконтактно, но и словом, и советом, при необходимости, – подтвердила Римма Михайловна.

– А компенсацию за свою работу вы берёте? Простите, но мне интересен и этот вопрос, – спросил я, преодолевая смущение от щекотливости вопроса.

– С местных мы ничего не брали, они просто угощали нас едой. А за постой мы заплатили так, как договорились изначально. В городе мы принимаем, не оговаривая платы. Просто помогаем всем. А кто как хочет и как может – сам определяет выражение своей благодарности. С другой стороны, по закону Божию, ничего даром не даётся, включая целительские способности. Да и работа с людьми – это нелёгкий труд. А этот щекотливый вопрос на самом деле прост: вид благодарности за такую работу полагается на совесть потребителя и по его реальным возможностям. Поэтому вознаграждение не обязательно может быть материальным. А уже потребитель за свою честность будет нести ответственность, в итоге, перед Богом. Но нас этот вопрос уже не будет интересовать. Всё зависит ещё и от ситуации. К примеру, если встреча произошла в дороге или случайная другая, то и искреннего «спасибо» достаточно. Нас же, свыше, включают в работу чисто энергетически, помимо нашей воли, в любой момент, и она может проходить как бессловесно, так и бесконтактно. Так какую нам при этом ещё ждать благодарность? Тем более, что, при этом, человек-то не просил… Сам понимаешь. Работа может неожиданно включиться при простом доверительном разговоре. Она происходит на другом уровне измерения. Так что может быть много непредсказуемых вариантов.