На центральной площади, где наш рейс встал на обеденную остановку, были сконцентрированы, наверное, все магазины райцентра и общественная столовая. Водитель объявил двухчасовой перерыв. Вероятно, он был местный и пошёл обедать домой. Толком не евши уже несколько дней, я направился прямиком в столовую, предвкушая грядущее удовольствие. А Николай сказал мне, что они втроём пойдут на берег Катуни, который виднелся, в двухстах метрах отсюда, зелёной поляной. Приняв это за намёк на приглашение в их компанию, я обещал немного погодя последовать за ними.

В столовой, у раздаточной блюд – ни желающих покушать, ни самих блюд на лотках. А в зале, за столиками – доедали свой обед несколько человек. За прилавком, через мгновение, появилась упитанная и недовольная жизнью сотрудница, очевидно и раздающая, и кассирша в одном лице. Я заявил женщине в белом халате без предисловий и твёрдо:

– Мне, пожалуйста, дайте всё, что есть!

– Я так не понимаю, смотрите меню и называйте блюда по порядку, – раздражённо бросила она, неприязненно отвернувшись вполоборота.

Найдя, неудобно расположенное на входе, меню я всё ей перечислил. Выбор был не густ, но чересчур большие тарелки едва поместились у меня на подносе. Правда, на моё жёсткое разочарование, несмотря на зверский аппетит, есть эту еду я не смог, настолько она была невкусна. И, не солоно хлебавши, я зашёл в интуитивно выбранный мной магазин на противоположной стороне площади. В нём был и продуктовый прилавок, и отдел с одеждой. Но не успел я рассмотреть ассортимент продуктов за стеклом прилавка, как боковым зрением заметил подошедшего слева, почти вплотную ко мне, какого-то бомжа. Секунду я не решался, да и не хотел, глянуть в его сторону. А он упорно стоял рядом. Любопытство всё-таки взяло верх, я повернулся и… вздрогнул. Передо мной стоял смуглый, с широко открытыми, полудикими глазами, с лохматыми длинными волосами и неухоженной бородой, дикарь. На нём была не грязная, но и не чистая полувоенная роба и рюкзак за спиной. Я физически, до мурашек, испугался, узнав в нём себя. Это было моё отражение в двухметровом зеркале, которое служило для примерки одежды. В магазине даже не было закрытой примерочной. Смешно мне стало, над собой, лишь при выходе из магазина, где я успел выбрать и купить тёплую булку хлеба и хороший кусок твёрдого местного сыра. С этим я направился на берег Катуни – к моим новым знакомым.

Они расположились в уютном месте поляны, на «мягкой мураве» у воды. Завидев за сто шагов меня, Римма Михайловна приветливо помахала мне рукой, приглашая четвёртым в компанию. Присев в их тёплый круг, я сразу предложил:

– Разделите со мной трапезу? – указав на хлеб и сыр.

– Спасибо, кушай сам, мы уже перекусили, – уважительным тоном и с доброй улыбкой отказалась Римма Михайловна.

А я рассказал им о своём казусе в столовой. На что Римма Михайловна сразу пояснила:

– Ты хорошо энергетически почистился в первозданной природе, тем более в горах, поэтому энергетика столовой пищи для тебя сейчас не приемлема.

И я стал с удовольствием и не спеша кушать свой сухой паёк прямо всухомятку, как делал и раньше, в подобных условиях. А Римма Михайловна с хитрой улыбкой, вдруг, спросила у мужа:

– Юра, ты узнаёшь его? – указывая кивком на меня.

Но он ничего не ответил, в задумчивости глядя в сторону.

– Вы о чём…? – спросил я её с изумлением.

– Ладно, об этом позже… – успокаивающим и одновременно интригующим взглядом и жестом ответила мне она.

Заинтригованный до крайности, я всё-таки расслабился и, в предвкушении получения загадочной информации, видимо, на «десерт», набрался терпения ждать.