– Юрий Павлович и Римма Михайловна, они супруги, – вдруг представил их мне крупный и статный мужчина, сидящий напротив них и слева от меня через проход. Сразу представился и сам, протянув мне руку для знакомства: – Николай, я водил их под Белуху. А ты кого водил?

Мы обменялись с ним крепким рукопожатием коллег. При его словах я только и осознал, что они тоже из похода и одеты в точности, как я. Уже без паузы Николай с жаждой, усиленной интересом ко мне Риммы Михайловны, попросил рассказать о моём маршруте. И я рассказал им как можно короче о своём походе, словно проведя пальцем по карте, при этом невольно отвечая взглядом на любопытный взор яркой женщины. После моего рассказа Николай ещё заинтересованнее и с сарказмом спросил:

– А ты не с Николаем ли и Любой, случайно, ходил? Они как раз в эти же сроки и тем же путём собирались.

– Именно случайно! И если мы с тобой имеем в виду одних и тех же людей, то наверняка! – с тем же сарказмом утвердил я, удивляясь и внутренне огорчаясь уже второму совпадению. И добавил:

– Тем более, что других групп на этом маршруте мы не встречали.

– А я с ними из одного турклуба, земляк! Как вы прошли, и где они?

«Но каково! Вот же судьба! В который раз приходится сдержанно сокращённо повествовать о прошедшем, усиливая осадок в душе. Для чего-то же это надо моей натуре?! «Небу», наверное, виднее! Это испытание точно свыше, но на что? На гордыню – наверняка, на что же ещё… И снова Николай, также, как и Ольга, принял меня, в равном себе статусе руководителя. Да, всё равно, в их тур-объединении я бы и без этих встреч никогда не появился. «Насытившись» до тошноты всякой общественной работой по принуждению от начальства разных советских структур в первой половине своей жизни, теперь уже никогда не вступлю ни в клубы, ни в сообщества, ни в партии…» – проскочило в голове, пока я, скрепя сердце, готовился правильно, в новой обстановке, формулировать повествование. Так, мне пришлось, при разномастной публике других попутчиков, дипломатично отвечать на всевозможные вопросы Николая и Риммы Михайловны о себе, об альпинистском опыте, об ощущениях в горах и о прочем… А Римма Михайловна, со своей стороны, пожаловалась мне на Николая, с доброжелательным сарказмом и даже смехом:

– Загнал нас своим неуёмным спортивным темпом. Привык в «марафонских» походах носиться, закусив удила… Зато благодарил нас, что первый раз смог разглядеть чудесную природу. А то, на всех своих спортивных горных маршрутах, лишь под ноги смотрел, гружёный тяжёлым рюкзаком, озабоченный временем прохождения и не видя окружающей его первозданной красоты. А вот меня учил правильно дышать при ходьбе – животом, занудно, всю дорогу напоминая…

Николай при этих её словах добродушно и удовлетворённо посмеивался, подтверждая каждое слово Риммы Михайловны. А Юрий Павлович всё время молчал, довольно улыбаясь и редко бросая острый, но дружелюбный взгляд, при этом не глядя никому прямо в глаза. За спиной у Николая, при наших разговорах, оживилась группа из четырёх молодых туристов, как позже оказалось – москвичей. По их виду и рюкзакам было понятно, что они тоже вышли из похода. Трое парней, не оглядываясь на нас, скромно и тихо обсуждали впечатления, от услышанного с нашей стороны. И только молодая девушка из их компании пыталась вступить в наш разговор. Она даже встала коленями на сиденье, обернувшись к нам и наглым взглядом «поедала» меня настолько, что мне было очень неприятно. Её попытки перевести нашу беседу на эзотерические темы легко поддерживала словоохотливая Римма Михайловна. Но Юрий Павлович, раз за разом, осаждал свою супругу очень сдержанно и тактично, лишь прикосновением руки, чтобы окружающие этого не замечали. А мой, самонаводящийся, взгляд периодически поневоле и неосознанно поворачивал мою голову навстречу мощному призывному взгляду москвички. Осознавая, через мгновение, своё нежелание отвечать ей взаимностью, я резко отворачивался, нарочито показывая свою досаду за себя и небрежение к ней, чтобы избежать возможных зацепок за моё внимание. При этом я успевал замечать, что её сосед, молодой парень из их компании, постоянно одёргивал нахалку, невольно выдавая норов своей приятельницы. Автобус останавливался часто, подбирая всех желающих по дороге, но я, за безостановочным разговором, даже не заметил прошедшего времени, как мы прибыли в Усть-Коксу.