«Что такое?!!! – закричало у меня в голове. Неужели они пошли вниз не в «связке»?! Это же может означать, что кто-то съехал в бергшрунд, других вариантов нет… Какой кошмар!!! Такое предположение хотелось гнать из головы. Каждый из нас троих точно мысленно сматерился. Но мы молча сидели в оцепенении несколько секунд, тщательно всматриваясь и пытаясь посчитать оставшиеся на виду точки наших людей. Видно было пока только три. Разморённые от жары, как варёная морковь, мы молчали, понимая, что нужно идти на выручку.

– Вроде все четыре вижу! – впервые за утро, нарушил тишину я, через секунды.

– Четыре… – вторил мне Николай неуверенно и сматерился себе под нос, – Кто пойдёт? – через паузу строго спросил он.

«Почему бы не тебе самому? Ты же их одних отпустил. Я бы на месте руководителя, превозмогая нежелание, пошёл с ними для страховки, а то трёх женщин «повесил» на одного парня» – подумал я в доли секунды. Мне совершенно не хотелось делать его работу. Но если бы он дал мне команду, то я с готовностью и без слов пошёл бы. Поэтому успел помедлить лишь пару секунд, потому что меня опередил Игорь:

– Я пойду, – и начал быстро собираться.

Я точно знал, что никому из нас троих совершенно не хотелось идти, и инициатива Игоря сильно подняла его в моих глазах. Настоящий воин, с таким можно и в разведку, как говорят. Он быстро обулся и пошёл налегке, не взяв никакого снаряжения. Если не присматриваться, то могло показаться, что он даже не проваливается в снег, но он проваливался выше икр. Силён, солдат! Как будто вчера у него не было тяжёлого перехода. Началось ещё более мучительное и тревожное ожидание.

Чёрная точка, исчезнувшая под вершиной, так и не появилась больше. Другие точки снова то появлялись, то исчезали по одной в разное время, двигаясь несвязно. Посчитать их вместе не получалось. Наверх шли дружно, а теперь в разнобой. А Игорь очень быстро шёл им навстречу и, наконец, они встретились. Без малейшей остановки и вместе стали спускаться. А я снова стал силиться считать их точки, Николай видимо тоже. Уже полдня мы неотрывно всматривались в белую «скатерть» с чёрными «мушками» наших ребят до рези в глазах.

«Один, два, три, четыре, пять – все, слава богу!» – выдохнул я молча.

Николай тоже сдавленно и облегчённо вздохнул. Ребята теперь шли гуськом след в след, не растягиваясь. Теперь они двигались на последней прямой, по своей протоптанной тропе, в направлении палатки. Но не успели дойти нескольких шагов до нас, как Николай, не выдержав, громко спросил безадресно:

– Что у вас там случилось?

– Я спустила пуховку вниз по склону, устала её нести. Было жарко, думала, догоню её, а она съехала не туда… и пропала, – призналась, виновато, тотчас Люда.

Всем стало понятно, куда пуховка съехала – в трещину. Никто не проронил ни слова. Глупость – дело личное. Когда же все залезли в палатку и расслабились, Люда вдруг заявила:

– Сейчас отдохну и пойду её искать, жалко пуховку.

Тут я не выдержал:

– Ты что – дура?! Кто ж тебя отпустит?!

Воцарилась долгая тишина. Никто ни на кого даже головы не поднял. А я почувствовал всеобщую благодарность, направленную в мою сторону, за инициативу «постороннего». На меня-то не грех и обидеться, а им ещё в дальнейшем общаться, в рамках клуба, и поэтому обижать друг друга словом – лишнее. Всем, мне показалось, было понятно, что мне не место в их коллективе. А Люда, согласно её взгляду на меня, нисколько и не обиделась, даже напротив, была благодарна, за твёрдое мужское слово. Наверное, ей в жизни его очень не хватало. Я, быть может, освободил её душу, таким образом, от намерения поиска и привязки к предмету, дав облегчение и телу.