Но пока, второй день, наши ноги постоянно скользили влево с тропы (вниз по склону) и не всегда можно было устоять. Идущий впереди меня, один из наших парней, поскользнувшись и не удержав равновесия в середине дня, упал вниз головой по склону. Его рюкзак усилил падение, увлекая по инерции на два с лишним метра от тропы вниз, в грязь. Здесь, видно, падали и до него, сильно расширив тропу, из-за возросшей крутизны склона в этом месте. Чтобы подняться на ноги, парню потребовалось сначала освободиться от рюкзака, ставшего в этом положении своеобразным якорем. И пока он возился так в грязи, весь его бок и бок рюкзака прибавили тяжести от налипшей грязи. И со стороны не было возможности ему помочь. Тут уж каждый сам себе помощник, иначе, помогая, и сам угодишь в такую ситуацию.

На ногах росли комья грязи, кратно увеличивая тяжесть килограммовых ботинок. Спасая от дождя рюкзак с вещами, свою голову и плечи, мы шли цепочкой, накрывшись кусками полиэтилена. Контрольное время не позволяло пережидать ненастье в палатке.

Я, по обыкновению своему, привычно выбрал место замыкающего в группе. Как и в другие годы, если моя роль не предусматривала лидерства, то предпочтительным для меня был «хвост». Обычно замыкающим ставят самого ответственного, не слабого участника, для поддержки отстающих и помощи ослабевшим или пострадавшим. Хотя в нашей спортивной группе слабых не должно было быть, но Люба (завжор) всё время, почему-то, отставала. Мне всегда нравилось поддерживать отстающих в прежние годы и на сей раз я не стал себе отказывать. Поддерживая её словом, шёл за ней вслед. Оказавшись интересной собеседницей, она активно поддерживала разговор. Мне даже не пришлось подбирать темы, интересующие нас обоих. Люба часто сама их легко инициировала. А я, учитывая её интеллектуальный уровень, предпочёл с ней говорить преимущественно о научно-популярной проблематике. Затрагивали мы и интересы к не пройденным нами маршрутам, не касались лишь личного. Я, ещё при знакомстве, разглядел, что все члены команды – одиночки и, что интересно, не похоже было, что кто либо из них хоть раз бывал в браке.

Используя сей удобный момент, я решил испытать очередного математика на тему представлений о мироустройстве, памятуя о том, как один знакомый учёный показал мне однажды математическую формулу Бога(???)…

– А скажи, Люба, как ты относишься к теории большого взрыва?

– Ну, как к версии, ведь всё имеет и начало, и конец.

– А Вселенная тоже, по твоему, имеет границы?

– Этого никто знать не может. А ты сам, как считаешь?

– Никакого изначального взрыва не было. Всё было всегда, а Вселенная безгранична.

– Это всё не доказуемо. Почему же ты так уверенно это утверждаешь? – возразила почти безразлично Люба.

– Я просто это знаю, мне не нужны доказательства. Вот пусть учёные докажут обратное. А то стала почти утвердительной сказка о большом взрыве, как начале начал. Это как с происхождением человека от обезьяны.

– Ну ты же чем-то обосновываешь это своё знание?

– Знания приходят не только из учебников. Есть просто интуитивные знания на уровне убеждения, может статься – из подсознания. Как, например, некоторые учёные делают открытия – по озарению.

– Они же после логически их доказывают.

– А аксиомы? Дело в том и состоит, что все знания делятся на познаваемые и непознаваемые. Так вторых кратно больше. А поскольку жизнь человека в физическом теле имеет начало и конец, то нам невозможно представить, что есть что-то бесконечное и безначальное. И наша ограниченность во времени естественно предопределяет и ограниченность сознания. Так что не всё можно познать и ещё меньше можно доказать.