На этой первой, почти походной, ночёвке я отметил невесёлую атмосферу в группе. Руководитель общался лишь с водителем, с другими членами группы не разговаривал. Ещё в поезде, продолжая знакомиться со мной, Николай поинтересовался:

– Андрей, а где ты и кем работаешь?

– В коммерции пришлось в нынешних условиях, – не задумываясь, признался я, тут же почувствовав опрометчивость своего откровения.

Моментально дружелюбное выражение лица Николая сменилось на едва скрытое недовольство и он, опустив взгляд, пониженным тоном и нехотя открылся:

– А я простой электрик.

– Здорово, что кто-то в наше время ещё остаётся верным своей профессии, – дипломатично, но в тоже время искренне решил я поддержать его уверенность в себе.

Но Николая моя реплика не впечатлила и он, отрешившись от своего, перевёл внимание на партнёра:

– А вот Люба преподаёт в ВУЗе.

– Значит у вас научная степень, наверное? – обратился я тут же к стоящей рядом Любе.

– Есть. Кандидат физико-математических наук, преподаю математику. Ничего особенного… И потом, Андрей, мы же на «ты» ещё в городе перешли, – скромно понизив голос, подтвердила она, моментально переведя внимание обратно на руководителя группы:

– Зато Николай рыбу ловит везде, даже где другим не удаётся. И в практической сфере может буквально всё, о чём не попросишь.

– Ладно, вот и достаточно для знакомства пока…– захотел закончить разговор Николай, подозреваю, что не из скромности одной.

Более, по своей инициативе, он не обращался ко мне и в дальнейшем. А мне, как рядовому, да ещё и новенькому члену группы, по своему обыкновению, совершенно не хотелось лезть с разговорами ни к нему, ни, тем более, к остальным, хмурым, ещё не вполне знакомым участникам.

Руководитель продолжал разговор с водителем автобуса на банальные бытовые темы, расположившись у огня. Люба с Милицей готовили ужин на костре. Каждый молча делал должное, при гармоничном разделении труда. Видя их слаженность, я присоединился к заготовке дров. Как и в транспорте, каждый был замкнут в себе. И мои предчувствия на поход как-то сразу стали пасмурными.

Походная одежда всех моих спутников была скромной, само-шитой, уже хорошо поношенной, с едва заметной аккуратной починкой в некоторых местах. Я понял, что попал в советский коллектив, члены которого ещё не адаптировались в новых временах, а скорее, не захотели даже. И новые условия жизни их, похоже, подавляли. Наверное, узнав мой род занятий, они автоматически и на меня перенесли недовольство переменами в стране. Исключением была Люба. Она кротко, видимо в соответствии со своей натурой, принимала все новые обстоятельства вне зависимости от изменений и продолжала молча и украдкой, едва заметно улыбаться мне. В её добродушных взглядах я читал мягкий призыв к моему смирению с окружением. Зажатый в «тиски» жёсткого консерватизма группы, я, конечно, легко примирился с обстоятельством, успокаивая себя тем, что их предвзятость постепенно рассосётся за совместной работой. К тому же моя цель эти нелепости оправдывала. А цель – восхождение на Белуху.

На следующий день, при приближении к конечному на трассе, посёлку Тюнгур, стоящая в предыдущие дни ясная погода стала быстро меняться. И на пеший маршрут из этого посёлка в горы мы вышли навстречу дождливой погоде. За жилой чертой, на траверзе турбазы «Высотник», нас поджидала женщина трудно определяемого возраста в походной одежде и с рюкзаком. Она, едва поздоровавшись со всеми, обратилась к Николаю с просящим выражением на лице:

– Возьмите меня на маршрут, пожалуйста. Я только что вышла из похода с другой группой, но мне того маршрута мало.