В Горно-Алтайске мне посчастливилось, на удивление, быстро пересесть на автобус до Бийска. А там я застал уже пустые перроны. Все автобусные и железнодорожные рейсы на этот день разъехались. Я зашёл в здание железнодорожного вокзала, поднялся на второй этаж, в зал ожидания, готовясь провести в нём ночь. А там уже расположилась на ночлег группа молодых туристов-водников из Барнаула, с огромными кулями надувных плотов. Они тоже возвращались из похода домой. И я присоединился к их оживлённой компании. Среди них оказался один американец, молодой парень не старше двадцати пяти лет.

Барнаульцы суетились со своим багажом, а он сидел, ничем не занятый. Я подумал, что американец был их клиентом. Мне захотелось с ним пообщаться, он живо отозвался навстречу. Видя наши с ним языковые затруднения, один из барнаульцев стал переводить, не очень охотно, правда. Разговор начался очень живо. Среди разных тем, я спросил у американца о том, как он относится к религиозному миссионерству. Он чуть призадумался, испытующе глянул мне в глаза и ответил, что отрицательно. Видимо, разглядел в моём взгляде ожидаемый вариант ответа, подумал я.

Но не успели мы разговориться, а тем более расположиться на ночлег, как прибежал их товарищ, и сообщил, что нашёл попутный рейс частного, видимо, автобуса, который тот час увезёт их в Барнаул. Заплатив свою долю за проезд, я, не задумываясь, присоединился к ним. Старый ПАЗ вёз нас на пределе своих возможностей, бренча всеми своими деталями. На пустой ночной дороге он нас, полусонных, бросал из стороны в сторону и подбрасывал с сидений. Ни спать, ни разговаривать не было возможности.

В Барнауле, на железнодорожном вокзале, мы с ребятами разошлись в разные стороны. Прощаясь с американцем, я заметил по его глазам, что он был не прочь продолжить общение со мной. Но мы даже не обменялись контактными номерами. Было около трёх часов ночи, и мы были заторможенными, от нелёгкой дороги на «перекладных». Барнаульцы исчезли со скоростью НЛО, а я машинально побрёл на перрон поездов. А там, на посадке, стоял поезд, идущий в мой город. Это было чудо! Так вот почему ещё меня торопил, ко всему прочему, Дух места! Дорога лежала «скатертью» к моим ногам.

А, завалившись домой, я понял, что меня торопило из похода. Моя тогдашняя жена все дни моего отсутствия была в лихорадке. Пищу в рот, а та обратно. С ней, по счастью, была её сестра, поэтому за нашей семимесячной дочкой было кому ухаживать. С моим возвращением все симптомы у жены исчезли, как рукой сняло. И они обе были этому очень удивлены. А мне подумалось, что душа жены, помимо её сознания, знала или чувствовала опасности нашего похода, мучилась этим и, может статься, пыталась выручить меня… А тот Дух был сердит на меня и за то, что оставил семью ради этой авантюры, и за то, что не послушал предупреждения той ночью на мху…

Через несколько дней, навестив своего приятеля и альпиниста Стаса, который в своё время тренировал Олега, я встретил у него дома ещё одного его ученика – Кирилла. Между разных тем разговора я рассказал им о нашем с Олегом походе.

– Да, Олежка уже всем знакомым пожаловался, что ты его бросил одного в горах, – известил меня Стас со смехом. Он же тоже с нами тогда обслуживал немцев и знал, что тот домик, где я оставил Олега, – то по сути «дача» перед выходом в цивилизацию.

– Детский сад, а ты в нём нянькой был. Надо было хоть с нами посоветоваться относительно компании с Олегом, – тоже со смехом вторил ему Кирилл.

– А мне говорили, что Олег перворазрядник и я понадеялся… – заметил я.

– Не смеши мою бабушку, ну какой он перворазрядник? Его на все маршруты таскали в «связке» старшие товарищи. К тому же, он же стукнутый, с балкона в детстве падал. Вот, по привычке, тебя и хотел развести – на сотрясение… – добавил красок к картине Кирилл.