У меня есть большая ракушка. Она белая и пустая внутри. Мама говорит, что через неё слышно море, но я не слышу. Только звуки становятся глуше.

Я сижу за спинкой зелёного кресла. На кухне играет радио. Мама готовит обед. У меня есть шпилька. Я хочу изготовить антенну, ловить волны. Нужно зарядить антенну электричеством. Мама спрашивает из кухни почему я притих. Я говорю, что делаю антенну. Мама говорит: делай. Хожу по квартире, ищу розетку. Самая подходящая в коридоре. Вставляю в розетку шпильку двумя руками. Ощущаю сильный удар по спине, хлопок. Радио прекращает играть. Розетка обуглилась, из неё торчит шпилька. Выходит мама.

На дворе я глажу собаку колли. Собака добра ко мне; не жалуется, не рычит. Собака больше меня. Указываю ей на уши, покоряется; пригибает голову, и я трогаю тёплое её ухо. Рядом останавливается серый бтр и за ним зеленый. У бтр узкие, прямоугольные, маленькие стёкла, фары закрыты чёрной пластмассой. Машины слепые. Из зеленого люка вылезает солдат, собака рычит на него и лает. Меня отводят от колли, думая, что лает из-за меня. Колли берут на поводок и больше мы никогда не видимся.

Приходим домой, в коридоре, перед входом в квартиру лежит наш сосед Фокин. У него лысина и большой нос, на котором видно чёрные вены. Фокин пьяница и мастер починки телевизоров, жена не пускает его домой. Фокин переваливается на бок. Кричит в соседнюю дверь: я люблю тебя.

Смотрю на шкаф. На меня смотрит овальная фотография моего дяди. Я никогда его не видел: он погиб от удара током в тринадцать лет, задолго до моего рождения. У нас одинаковые имя и фамилия. Такая же фотография на его могиле. Фотография открывает и закрывает глаза.

Беру телефонную трубку. Слышу, как телефон гудит. Начинаю слышать голоса трёх женщин. Они говорят не слова, а только числа, смеются и очень нежно говорят друг с другом.

За кухонным окном два красных флага. Быстро подбегаю, двигаю табуретку, лезу на подоконник и пытаюсь посмотреть, кто махал флагами, кто мог ходить по воздуху. Никого не вижу, флагов больше нет.

По радио слышу: если у тебя есть деньги, у тебя есть всё.

Опускается потолок, выход всё ýже. Пытаюсь выбраться, но голова не проходит. Потолок ближе, искры внутри хоботов выжигают воздух, нечем дышать. Потолок останавливается, прижимает меня плоско к земле. Я копаю, разбрасываю землю по сторонам, могу сделать ядовитый вдох, но и в нём воздух. Так выбираюсь наружу и просыпаюсь, стараюсь дышать глубоко. На гладильной доске в комнату медленно влетает брат, говорит: Куклачёв считает, чем глубже человек дышит, тем меньше живёт. Брат въезжает в ковёр.