– Ну что же вы будете сами? Есть же технический персонал. Это их работа – полы мыть, – мужчина с таким гонором произнес слова “технический персонал”, словно отзывался о низшем слое населения школы.

– Меня не затруднит, – я снова криво усмехнулась и поставила перед ним ведро. Мужчина отскочил в сторону, чтоб на него не попали брызги грязной воды.

– Осторожнее! – Павел Иванович хоть и преподавал труды у мальчиков, но выглядел словно вел основы бизнеса в каком-то лицейном классе. Костюм тройка и начищенные до блеска туфли, в которых можно было рассмотреть свое отражение. Я же, зная, что мне придется обустраиваться в кабинете, переоделась в спортивки и футболку.

– Павел Иванович, – звонкий голос, который еще только начал меняться в связи со взрослением, окликнул учителя. И он развернулся в поиске того, кто его окликнул. Но то ли ведро ожило, то ли Павел Иванович сделал какой-то кульбит ногой, и оно мало того что разлилось, оно опрокинулось прямо на начищенные туфли этого провинциального щеголя.

– Ну, Шалаев! – закричал трудовик, пытаясь спасти и туфли, и брюки. – Твой отец за все это заплатит! – прошипел Павел Иванович, встряхивая ногами, как петух на птичьем дворе. Картина была настолько смешной, что я лишь из солидарности с коллегой сдерживалась, чтобы не засмеяться. Но мне удавалось это очень плохо. В конце получилось какое-то похрюкивание.

– А что я-то? – паренек в бежевой кофте-бомбере пожала плечами и подошел ко мне, обходя лужу.

– Не робей, – мальчишка подмигнул мне. – Солдат ребенка не обидит, – и парень самодовольно ухмыльнулся, а я потеряла челюсть от удивления. Вот я и познакомилась с Тимуром Шалаевым. К сожалению, раньше, чем планировала.

Первый рабочий день начался бодро. Меня расстреляли в снежки у входа в школу, я упала, поскользнувшись в попытке увернуться от снежкового залпа. Итог: порваны колготки, сбит нос у сапог и больно ударилась рукой и плечом о поручни на ступеньках крыльца. Но это еще полбеды. Я стала всеобщим посмешищем у большей части учащихся школы. Из двери выскочил престарелый охранник и разогнал всю честную компанию, а мне помог подняться и проводил к кабинету медсестры. Но так как надолго оставлять свой пост он не мог, то, постучав в дверь медкабинета, передал меня с рук на руки строгой медсестре.

– Новенькая? Из какого класса? Где твоя медкарта? – дама в очках на пол-лица смерила меня строгим взглядом. – Родители еще не принесли?

– Я не из класса, – от боли еле разговариваю. Хоть бы дала дух перевести, так нет же, вопросами засыпала.

– А че здесь шастаешь? – дама подбоченилась и уже намеревалась выгнать меня восвояси.

– Я ваш новый социальный педагог, – морщусь от боли и стягиваю с себя пуховик. – Вот же …, – прикусила вовремя язык, так как хотела выругаться. Пуховик разорван на плече по шву. Но мне еще идти в нем домой. Выгляжу, словно меня собаки потаскали.

– Не шутишь? А звать как? – медсестра еще и не верит мне на слово, берет телефон и нагло меня фотографирует.

– Вы что делаете? – я ошалела от такой бесцеремонности. – Я не разрешала.

– А я и не спрашивала, – отмахнулась от меня медсестра, увлеченно переписываясь в телефоне. – Надо же! И правда, соцпедагог! Надежда Ивановна Строганова. А выглядишь как школьница.

– Спасибо за комплимент, – я выдавила кривую усмешку.

– Это не комплимент был, милочка, – наконец-то медсестра решила вспомнить, что она должна мне оказать первую помощь. Ну как помощь, так посмотреть разбитые коленки, покачать головой, предложить спиртовую салфетку. Оценить масштаб сбитых носов у сапог и порванного пуховика и сказать, что она сделала все что в ее силах. И на кой черт меня сюда притащил охранник? Благо урок уже начался, и я могу спокойно дойти по пустым коридорам к своему кабинету.