Светотени-2. Найти приют Ольга Дормина

Роман

Глава 1. Отчаяние

Данька сидел на поросшем камышами промерзшем берегу и плакал. Слезы тут же осушал ноябрьский обжигающий ветер, но они не заканчивались, и мальчик еще долго не мог сдержать рыдания. Иногда он что-то горячо шептал, как будто уговаривал кого-то или сам себя. Но потом только тихо плакал, обхватив голову и смотря на замерзающую речку. Так и его душа постепенно, день за днем, покрывалась ледяной коркой.

Бабушка умерла внезапно, от сердечного приступа, матери уже давно была нужна лишь выпивка и мужики, а отца он никогда и не знал. Дед не смог оформить опеку из-за того, что когда-то сидел, а может еще по каким-то причинам. Так Даня в двенадцать лет оказался в детдоме.

Для тех, кто не понимает детдомовских порядков – в таком возрасте туда лучше не попадать. Это даже хуже, чем с рождения, потому что дети, кто попал в детдом в раннем возрасте, постепенно сбиваются в стаю, создавая некое подобие семьи. А новеньких не любят. Особенно, если у них рыжие волосы! Да не такие уж рыжие – так, с рыжиной, и веснушек немного. Это от деда, мать-то русая была и отец – вроде брюнет, по рассказам. Ну а глаза – не пойми в кого зеленые. Причем они меняли цвет в зависимости от погоды и настроения. В хмурые дни становились стальными серо-зелеными – под цвет воды в осенней реке, а когда Данька смеялся – превращались в ярко-зеленые и сверкали как изумруды на солнце.

В-общем, Данька уже месяц жил в детдоме. Хорошо хоть дед приходил и приносил всей гопоте сигареты и немного денег, чтобы Даньку не били. Его, конечно, все равно били, но не так как могли бы… если б не дед.

Но Даня страдал не только от этого. Он действительно очень любил бабушку и пока не мог смириться с ее смертью. Ведь она заменила ему мать и была самым близким и родным человеком. И еще он понимал, что теперь исполнение его мечты замораживается как минимум на пять-шесть лет. Это вводило его в совершенное отчаяние. А Данька хотел не так уж много – стать профессиональным программистом и вырваться из нищеты маленького уральского городка. И он планомерно к этому шел. Занимался с преподавателем и сам много изучал онлайн, благо бабушка купила ему хороший компьютер. Который мать уже стащила и пропила сразу после похорон.

–Эх, Бабуля! Ну почему и ты оставила меня?

Надо было возвращаться. Он уже не первый раз сбегал ненадолго, пару раз ночевал у деда, но всегда возвращался, т к иначе его грозились перевести в другой город. Даня ломал голову, где теперь ему взять нормальный компьютер (не общий, детдомовский, в котором возились все -кому не лень) и продолжать свои разработки. В голову ничего не приходило. Он перелез через ограду. На лавочке у корпуса опять сидела компания ребят. Угловатые, растрепанные и нагловатые, они были похожи на свору бродячих собак- такие же озлобленные и несчастные.

– Эй рыжий, ты че, опять уходил? А ну давай сюда! Неси, что там у тебя – позвал его главный – лохматый и здоровый пятнадцатилетний парень по кличке Леший.

Даня нехотя подошел.

– Да нет у меня ничего, – психанул он, выворачивая карманы.

–Что, дед ничего не дал? – заржали парни.

Один несильно толкнул Даню в плечо, другой поставил подножку. Мальчик упал лицом на промерзлую землю. Прямо перед носом валялась какая-то палка. Вдруг Даню разобрала такая обида и злость, что он схватил эту палку и начал лупить без разбора…Конечно же, палку отняли и парня сильно избили.

Даня очнулся в больнице, с трудом разлепив затекшие глаза. Медсестра тут же позвала врача. Усталый седоволосый мужчина сочувственно смотрел на парня.

– Ничего, – сказал он, – сотрясение мозга и два ребра. До свадьбы заживет! Кто тебя так? С ребятами что-то не поделили?

Даня облизал пересохшие губы, пошевелился и застонал от резкой боли в боку.

– А можно попить? – хрипло просипел он, не узнавая свой голос.

– Конечно! Рита, дай воды!

Даня взял чашку у медсестры, попил и продолжал молчать.

– Ладно, можешь не говорить, – проговорил доктор, – Но завтра придет полицейский, такой порядок. Придумай, что ему сказать!

Даня едва заметно кивнул. Все тело болело, и голова как-то странно шумела. Он прикрыл глаза и незаметно уснул. На следующий день он чувствовал себя лучше, даже поел и медленно, по стеночке дошел до туалета. Приходил полицейский, но тоже ничего не добился от упрямого хмурого мальчика. Ближе к вечеру медсестра сказала, что к нему еще один посетитель.

– Дед, – подумал Даня и разозлился. – Зачем ему сказали!

Но через минуту в дверь просунулась растрепанная голова Лешего.

Глава 2. Гости в больнице.

Леший протиснулся в дверь и, сгорбившись, сел на краешек кровати, поглядывая то на Даньку, то на дверь. Иногда он запускал пятерню с грязными ногтями в свои растрепанные густые волосы.

– Слышь, Рыжий – Леший явно был взволнован. – Это…, Даня, ты это, извини нас! Ну, ты сам как начал палкой махать – мы и взбесились! А вообще не хотели бить – то сильно! Ну ты это, молодец, что не сдал! Мы тут тебе апельсинов из столовки стащили, ну, в смысле, взяли… На, поешь, – Леший как-то смущенно положил пакет на тумбочку. Долго молчал, потом выдавил: – Ну и это, дед твой там – как узнал про тебя, ругался очень и это, плохо с сердцем стало.

Данька приподнялся на локтях, превозмогая боль, и злобно уставился на Лешего.

– Да все нормально уже! – воскликнул тот, – Мы ему даже лекарство купили. Ну, дома он, вот тебе передал, – и Леший протянул Дане дешевый мобильник, – Это твой дед денег дал, я и купил. Ну ты давай, звони деду. А я пошел, а то отбой скоро…

Обернувшись в дверях, Леший опять засунул пятерню в копну волос, взлохматил их и быстро прошептал:

– Слушай, а ты молодец вообще, Рыжий. Не ожидал!

На следующий день пришли две сотрудницы детского дома. Одна из них – директор Ирина Давыдовна – устало уговаривала Даню рассказать все про Андрея Каменкова – Лешего, чтобы они могли наконец отправить его в колонию для несовершеннолетних.

– Понимаешь, он нам всем житья не дает уже давно, – убеждала женщина Даньку.

Вторая, помоложе, согласно кивала. Даня понимал, что не оправдывает их ожиданий, но продолжал молчать. Ирина Давыдовна вдруг сказала:

– Мы тебе семью подберем. Ты жил в домашних условиях, с дедом и бабушкой – у тебя есть шанс. Этих –то, кто вырос у нас, уже никто не возьмет. Либо выплывут, либо нет, – заключила она, вспоминая недавних выпускников.

– Не надо мне семью, – прошептал Даня.

Когда они ушли, у него разболелась голова. Он не хотел ни в какую семью, но и оставаться в детдоме было страшно. Еще он думал про Лешего – злость и обида постепенно сменялись каким-то едва заметным непонятным чувством, которое Даня пока не понимал. Но он решил молчать и дальше, вспоминая слова деда:

– Никогда не будь стукачом. Это последнее дело.

Он набрал телефон деда. Тот почти сразу ответил:

– Даня, ты?

– Да, деда, я. Как ты?

– Да я-то ничего, как ты? Сильно они тебя, да? А я-то дурак сигареты таскал. Завтра к тебе приеду. Сегодня сердце еще не очень. Этот-то приходил, испугался, засранец. Если хочешь – давай своим скажу – поучат его жить.

– Деда, не надо, я сам справлюсь. – Тихо, но твердо сказал Даня.

– Уверен, что сам то? А?

– Уверен.

Дед только вздохнул – ему показалось по голосу, что Данька повзрослел лет на пять с момента их последней встречи.

Глава 3. Тень надежды.

Врачи сказали, что Даньке придется лежать в больнице почти месяц – пока не срастутся ребра. С одной стороны, больничная рутина порядком утомляла парня, но с другой – это была отсрочка возвращения в ненавистный детский дом и возможность подумать. Не то, чтобы Даня не думал о жизни раньше, просто все как-то шло своим чередом – бабушка с дедушкой рядом, приходящая изредка полупьяная мама, которую он называл по имени, школа, друзья, компьютер, программирование. А потом все резко изменилось и из этого привычного списка практически ничего не осталось. Даня пытался представить свою дальнейшую жизнь, но сначала ничего не получалось – какая-то унылая безысходность окутывала пеленой его мысли и чувства.

А потом произошли два важных события – одно за другим.

Во-первых, дед связался с тем самым преподавателем по программированию и он, узнав о произошедшем с Даней, согласился продолжить занятия с мальчиком за небольшую плату. Более того, мужчина совершенно безвозмездно отдал Дане свой старый ноутбук. Это, конечно, была не самая продвинутая модель, но вполне приличный инструмент для дальнейших занятий. Договорились, что как только врачи снимут ограничения из-за сотрясения мозга, то сразу же начнут занятия – сначала в больнице, потом на выходные в квартире деда, куда Даньку обещали отпускать на три-четыре часа в неделю.

Преподавателя звали Олег Сергеевич. Он сказал, что через несколько месяцев – общероссийский конкурс по детскому программированию, в котором Даня просто обязан поучаствовать. Даня воспрял духом – кажется, даже глаза его заблестели ярко-зеленым изумрудным цветом, как бывало раньше в счастливые минуты. Уже через 10 дней он начал открывать ноутбук и потихоньку заниматься.

В один из моментов, когда Даня увлекся новым заданием, к нему опять пришел Леший. Мальчик не заметил вошедшего. Помимо него в палате лежали двое мальчиков c легкими травмами, которые часто ходили туда-сюда, изнывая от скуки. Леший присел на стул и с интересом наблюдал за Даней, который с горящими глазами проходил урок программирования за компьютером. Наконец, мальчик оторвал глаза от экрана и увидел гостя.