– Вчера было плюс четырнадцать, а сегодня вот гроза, – произносит Истомин и смотрит в бездну окна.

– Дождь – это хорошо, хоть пыль к асфальту прибьет и в зубах меньше крошек остается, – говорит он, скребя зубами.

– И не говорите, совсем перестали город убирать. Даже стыдно, что ли перед уважаемыми гостями, – виновато произносит Даниил. – А круто этот Ратко Тима ушатал? Поделом. Янки гоу хоум.

«Слышимость тут отличная. Скучно тут точно не будет», – Роман отпивает и улыбается, с добавкой от Истомина получается действительно вкуснее.

– Будь как дома, путник.

Горин возвращается свой номер, напевая фразу, которую произнес на последок Даниил, и падает безмолвно на кровать. Приземляясь, ощущает, что в кармане чем-то колит. «Я же купил свежие сны!», – вспоминает Горин и подходит к столу, на котором в прямоугольном черном футляре хранятся очки дополненной реальности. Вставляет в них карту.

– А будь, что будет.

Он проглатывает таблетку и закрывает свои уставшие глаза очками.

– Добро пожаловать господин Горин. Рады приветствовать, – предстает пред ним девушка в фирменном деловом багряном костюме. – Какой сон вы выбираете «Лес в Карелии» или «Запретные плоды»?

Роман делает паузу.«Этот дилер перепутал сны получается», – улыбается.

– «Запретные плоды», – садится на кровать.

– Загрузка началась.

Реальность расщепляется на пиксели. Сознание исчезает из крохотной комнаты на Васильевском острове и… попадает в пустоту.

Комната не имеет цвета. Кругом темнота. И сначала он думает, что программа недогрузилась или ему продали битую копию снов. Кусает палец.

– Программа перезагрузись.

– Комната загружена без ошибок. В перезагрузке отказано.

В темноте в ответ слышатся размеренные шаги.

– В этой симуляции действительно ошибки нет, – звучит, словно о то всюду голос с акцентом.

Горин оглядывается по сторонам, но никого нет.

– Кто вы?

– Вопрос, кто такой господин Горин.

– Я знаю, кто я, но я не знаю кто вы. Вы, что мой личный агент из ФСБ?

– Нет. Впрочем, мы схожи в некоторых аспектах.

От голоса, идущего о то всюду, веет холодом и тревогой. Горину становится не до шуток.

– Может, вы уже явитесь?

– Это можно, если так привычнее вашему виду.

В двух метрах от него под лучом света появляется фигура в строгом сером костюме с черным галстуком. Лицо постепенно проявляется на свету: узкие глаза, выветренное коричневое лицо, длинный и прямой нос. Седые волосы завязаны синим платком в пучок. Его взгляд наполняет пустое пространство гневом, который сдерживается за мертвецки-стальными глазами.

– Запретный плод сладок. Не так ли? Ты взял, то, что принадлежит нам, уходя из «Билт Репаблик Групп». Базу клиентов. Кому ты ее передал? Отвечай. Живо!

– Я не обязан отвечать какой-то пустоголовой программе. Прекратить симуляцию! – кричит Горин кому-то вверх.

– Кому кричишь ты? Тебя не услышат. Боюсь, ты не понимаешь ситуацию. Мы провели внутреннее расследование. У нас есть доказательства. В случае отказа господин Горин, возможно, ты останешься в этой комнате на очень долгое время.

У Горина в животе гнусно ерзает ужас, по виску течет испарина. Он хорошо знает, про случаи, когда коллекторы настигали своих должников в различных местах вплоть до симуляций и те превращались в безжизненный овощ.

– Да кто вы такой?

– Что ж перед забвением у тебя есть право узнать. Я представляю господина…

Вся комната вдруг взрывается ярким светом. Его глаза какое-то мгновение словно накрыты пленкой. Слух возвращается: шумят ржавые питерские крыши. Стучат по ним, словно пули капли дождя. Когда зрение проясняется, он снимает с себя очки и смотрит на дужки: на дисплее значится: