Светлая хозяйка его замка Лина Алфеева, Екатерина Богданова
1. Пролог
Старый мрачный замок, выщербленные стены, наползающий из вечернего леса туман — антураж, достойный легенд. Да только лорд Тайрэн Эдрин не был любителем сказок, и этот замок ему был нужен, как умертвию цирюльник.
И это его наследство? Да ему ещё и приплатить должны были за эту старую развалину. Тут только одно имеет цену — земля. И он её обязательно продаст, как только выполнит условие прежнего владельца — проведет здесь пару суток.
Жители ближайшей деревни отговаривали лорда от этой затеи, переживали, что сгинет во цвете лет. В этом замке, по слухам, водилось нечто зловещее. Нашли чем пугать архимага-универсала.
Нет, определенный магический фон здесь имелся, но настолько слабый, что сдохнуть в этом замке можно было разве что от скуки. Но и тут Тайрэн подстраховался.
Хорошо, когда есть друзья, готовые примчаться на помощь, и неважно, в логово ли дракона их зовут, или в пыльный зал приговорить ящик тролльего первача.
Забористая штука этот первач! Всего три бутылки на троих — и замок начал казаться в разы привлекательнее. Когда Тайрэн поделился этой мыслью с Ричардсом, друг посоветовал больше не пить, а то вдруг еще продавать раздумает. Мужчины ржали, как кони, спускаясь в подвал в поисках винного погреба. Гайверса товарищам пришлось тащить на себе, потому что он уже не мог любоваться подземельем и еле переставлял ноги. Тайрэна и самого шатало, но он все равно куда-то пёрся и внезапно обнаружил себя перед каменной чашей, наполненной водой.
Наклонился над ней и скривился, рассмотрев своё отражение. Вроде бы и третье лицо в Совете магов, а такая рожа!
Мужчина пьяно хлопнул ладонью по воде, разбивая отражение, а когда рябь исчезла, вместо небритой смуглой физиономии на водной поверхности показалось старушечье лицо.
— Эге! Я смотрю, кто-то вмиг протрезвел! — ехидно заулыбалась старуха.
— Призрак… — разочарованно бросил Тайрэн.
И этим его деревенские стращали? Смешно!
— А ты, небось, хранительницу думал увидеть? — с лукавым прищуром спросила призрачная старушка.
— Какую еще хранительницу? — Ричардс тоже попытался пощупать водичку, но по ней вдруг пробежала рябь, и он с воплем отдернул обожженную руку.
Призрачная бабуся задорно захохотала, словно тоже за компанию троллий первач пила, и высунулась из чаши по пояс. От ее смеха проснулся Гайверс, осоловело осмотрел призрачную даму, да как ляпнет, что любит женщин помоложе.
На этот счёт Тайрэн был полностью согласен с другом, он тоже предпочитал более живую и молодую компанию.
— Так значит, помоложе вам подавай, да ещё и красавицу? — тут же уточнил призрак.
— Сильную ведьму! — встрял Ричардс. — Ведьма всегда в хозяйстве пригодится. Кредиторов отвадит, бульончик с похмелья сварит… Ик...
— Постель согреет! — это уже у Гайверса эротические фантазии начались. Тайрэн искренне надеялся, что его возбудила не бабуля.
— Да не вопрос, нетрезвые мои! — предвкушающе потирая ладошки, воскликнула старушенция.
Она снова захихикала, и из чаши вылетел свиток, в котором черным по белому значилось: “Я, лорд Тайрэн Эдрин, призываю в хранительницы замка Эндрон пастельную ведьму”.
— А леди знает толк в извращениях! — восхитился Ричардс.
— И мужских желаниях. Бери ведьму прямо сейчас! — Гайверс попытался похлопать Тайрэна полечу, но промахнулся. — Или зови, а потом бери.
— А мы поможем! — подхватил Ричардс.
— Моя ведьма. Никому не отдам! — собственнически объявил Тайрэн, и без раздумий поставил на договоре магическую подпись.
2. Глава 1
Театр начинается с вешалки, а квартира с мужика. В последнее время это любимое мамино изречение. Намекает, чтобы я пригласила на новоселье Сашку. Потоптался бы, мол, оценил, а там, глядишь, и совсем перебрался бы. Услышь это Сашка, больше ни за что его на семейное торжество не затянула бы. Жених из него примерно, как из дворового кота фамильяр. И вроде все признаки налицо, а толку нет. Ну не складываются у нас серьёзные отношения. Оба ещё не готовы.
А вообще родители у меня замечательные, заботливые, но не навязчивые, с понятием “личное пространство” знакомы. Поэтому и не возражали особо, когда я заикнулась о переезде. Хоть и без энтузиазма, но отпустили в свободное плавание.
И вот я здесь: в спальном районе, в скромной однушке. После получения ключей был набег на местную Икею, чтобы хоть как-то обустроить своё личное жильё на первое время. Набора тарелок, чайника, кастрюли и постельного белья для уюта мне показалось как-то маловато, и к покупкам добавилась штора — вещь не первой необходимости, конечно, но какая женщина устоит, увидев ценник с девяностопроцентной скидкой? Вот и я не смогла пройти мимо чудесного полупрозрачного комплекта нежно-сиреневого оттенка с миленьким лавандовым орнаментом по нижнему краю и шикарными волнами по верхнему. А теперь печально смотрела на всю эту красоту невесомую и осознавала парадоксальное — надо вешать. И магический фокус-покус мне тут совсем не помешал бы. Но вместо фокусов на помощь пришла старая и по этой причине уже далеко не добрая табуретка, предавшая меня в самый ответственный момент!
Я таки повесила штору, расправила её и открыла окно, чтобы полюбоваться на игру ткани на ветру, и в этот момент одна из ножек старой предательницы с треском подломилась, и я полетела вперёд. Попыталась удержаться, схватившись за штору, но видимо не зря её с такой скидкой продавали — ткань легко порвалась, и я вывалилась из окна, окончательно запутавшись в ней.
Зажмурилась в ожидании удара (тут хоть и первый этаж, а падать на асфальт всё же не очень приятно), но приземления почему-то не случилось. Осторожно приоткрыла глаза, кое-как выпуталась, выглянула из шторы и обнаружила, что вишу… в общем, где-то вишу. Вокруг было не темно, но и не то, чтобы светло. Эдакое северное сияние, постоянно переливающиеся, то почти затухающие, то вспыхивающие с новой силой, разноцветные всполохи. И я в них барахталась, обмотанная красивенькой шторой поверх пижамных маечки и шортиков.
— Эй, — позвала шёпотом. — Тут есть кто-нибудь?
И, видимо, зря я это сделала, потому что в этот момент меня резко потянуло в сторону, причём с такой скоростью, что в ушах засвистело, а глаза вообще закрыть пришлось, чтобы от вспышек не ослепнуть. И только я перевела дух, как меня поволокло обратно. А потом ещё, и ещё раз!
— Да вы уже определитесь, в какую мне сторону надо! — заорала я не своим голосом, когда от этой болтанки к горлу начала подступать тошнота.
Внезапно всё прекратилось, а я с визгом полетела вниз, и только сиреневая штора развевалась на ветру, как плащ супермена. Приземление не заставило себя долго ждать, а меня — долго визжать. Я совсем не артистично, с грохотом и звоном, брякнулась на какой-то стол!
Надеюсь, не в качестве основного блюда?!
В следующее мгновение я ощутила, как по груди растекается нечто мокрое и липкое. Кровь? В ужасе перевернулась на бок, отчего позади что-то упало и, судя по звукам, разбилось. Я же была жива, целехонька и теперь радостно ощупывала маечку на груди, пропитавшуюся соком каких-то фруктов.
Я упала на поднос. Блестящий такой, овальный, и, что очень важно — маленький. Не мой размерчик. А значит, ура! Я не десерт.
— Тайрэн, твоя ведьма!
— Где?! — растерянно спросила я и уже потом сообразила, что ведьмой посчитали как раз меня.
Радостный возглас какого-то мужика заставил меня закончить инвентаризацию собственной сохранности и полюбопытствовать, кому это я испортила застолье.
Их было трое: оптимист, пессимист и реалист.
На лице первого, миловидного блондина с потрясающими зелеными глазами, отражалось молчаливое одобрям-с. Одобрялось все: и моя пижама, и то, что было в нее упаковано, и даже штора, в которую я ненавязчиво пыталась завернуться, тоже снискала высшее одобрение. Пессимист рассматривал меня со скепсисом. У него была аккуратная чёрная бородка — вылитый дон Кихот. Прикид у него, кстати, тоже оказался сказочный: рубашка с широкими рукавами и расшитый золотой нитью жилет.
Реалист пил. Вот как рассмотрел меня, так и приложился к бутылке, в колючем пристальном взгляде читался немой вопрос: “Что ты такое?!” А ты себя-то в зеркало видел? Рожа небритая, в волосах паутина, а взгляд хоть и нетрезвый, но цепкий, как рентген…
Поёжилась и отвернулась, позорно проиграв в гляделки на первых же секундах. Беглый осмотр окружающего пространства ситуацию не разъяснил, а только ещё больше запутал. Стол, на котором я обосновалась, стоял посреди небольшой комнаты, оформленной в стиле глубокого ретро, век эдак восемнадцатый. Несколько окон в ряд, за которыми темнела ночь, у противоположной стены разожжённый камин, на полу старый вытертый ковёр и факелы по периметру. Запах по комнате витал соответствующий — копоть и гарь, только с примесью пыли, потому что всё это ретро выглядело заброшенным и давно нуждающемся как минимум в генеральной уборке, а по максимуму тут и генеральный ремонт не помешал бы.
А трое гуляк продолжали пристально рассматривать свалившееся на них счастье, то есть меня.
Изображать из себя и дальше котика на лежбище стало совсем неуютно, поэтому я осторожно притянула колени к груди, а потом, получше закутавшись в штору, встала на ноги. И никто руку не подал! Не джентльмены, очевидно...
