Мужики пялились на меня, словно клиенты стрип-бара, и явно жаждали продолжения представления. Особенно нагло и задумчиво таращился небритый реалист. Его взгляд по-хозяйски скользил по коже, заставляя чувствовать себя голой, и это при том, что на мне были маечка, пижамные шорты и штора, легким движением руки ставшая подобием парео.

—  Славная девка… — томно протянул белобрысый и отхлебнул из кубка.

— Откуда ее притащило? Северянка, что ли? — Почесал переносицу брюнет.

— Так северянки тонкие, как тростинки, а эта… — блондин поставил кубок на стол и очертил руками мой силуэт, заметно прибавив мнем форм.

— А вас не смущает, что я вас слышу? — спросила, уперев руки в бока.

— Светленькая, блёклая какая-то, я больше ярких и тёмненьких люблю, — протянул козлобородый, скептически поджав губы.

— Зато посмотри какая мордашка смазливая! — парировал блондинистый. — Носик что надо, и губки тоже… Я бы приобщился…

— Вы совсем обалдели?! — возмутилась я.

Но мужики продолжили обсуждать меня как ни в чем не бывало, и только реалист задумчиво молчал. За умного сошел бы, если бы рассматривал скромнее. Да и в целом он выглядел властным и уверенным в себе. Он словно приценивался, как самый главный. Будто заполучил трофей и теперь решал, что с ним делать.

— Ребята, а вы вообще кто? — спросила, поправляя штору. — И вы не обнаглели ли, так нагло обсуждать меня?!

— А она у тебя с норовом, — хохотнул блондин.

— Проблемная, — хмыкнул брюнет.

— Моя ведьма. Сам разберусь, — веско объявил реалист, и глянул так, что мне сделалось совсем неуютно.

— Э-э-э, нет, она на стол упала, а что на столе, общее, — протянул белобрысый со скабрезной улыбкой.

— Да вы совсем упились что ли?! — возмутилась я. — С чего это я ваша?

— Правильно, ты только моя, ведьма, — довольно улыбнулся щетинистый, теряя в моих глазах остатки привлекательности. А сначала самым рассудительным показался…

Вот же упыри! Повесила шторочку называется. Прилетела, так прилетела!

— Подожди, сначала разобраться нужно, откуда она вообще, — вставил козлобородый.  — Вдруг навредить может.

— Да брось, девочка что надо, — подняв бокал за меня, усмехнулся блондин.

— А мне вообще высказаться можно? — поинтересовалась я, но меня будто не заметили.

— Если будет плохо себя вести, можно вместе с замком её продать, — задумчиво произнёс никакой не реалист, а хамло обыкновенное, разглядывая мои ноги сквозь полупрозрачную штору. — За такой примечательный довесок должны прилично доплатить.

— Я те дам продать! — завопил кто-то с подвыванием. — Ишь чего удумал! Я ему ведьму вон какую красавицу нашла, а он продать! Ничего у тебя, голуба моя пьяненькая, не выйдет.

А в следующее мгновение подвывала уже я, медленно оседая на стол. Рядом из столешницы выплывала полупрозрачная, но очень даже импозантная дама глубоко преклонного возраста.

— И чего трясёшься? — кивнула она мне. — Никогда потусторонних сущностей не видела?

—  Н-нет… ик! — с запинкой прошептала я.

Блондин услужливо протянул бокал. Приняла, попыталась поблагодарить, но только ещё сильнее разыкалась. Махнула рукой на вежливость, отпила пару глотков и скривилась — это было вино. Ну кто даёт икающему человеку вино?! Но икота, как ни странно, прошла, и я начала прислушиваться к разговору щетинистого наглеца с привидением старой дамы… А что, всё нормально. Подумаешь, привидение… Допила остатки вина и протянула блондину бокал. А он, вместо того, чтобы забрать, плеснул в него ещё. Пожала плечами и поблагодарила кивком, мне подмигнули в ответ.

Небритый, который, судя по всему, был здесь хозяином, это заметил.