Отдёргиваю руку, прячу ладони под стол и вжимаюсь в спинку кресла. На столе перед нами появляется еда. Высшая пространственная магия — тоже хитрые штучки тёмных.

Игнорирую красивые блюда и ароматные запахи. С упрёком и обидой смотрю на тёмного лорда. Он откидывается на спинку кресла, приподнимает подбородок и смеряет меня оценивающим взглядом.

— Надо же, у нас прогресс, Селена, — произносит, растягивая слова. — Несколько минут без раздражающего горького страха. Смотри, скоро совсем привыкнешь.

— Конечно, — шепчу раздражённо, и откуда только смелость взялась. — Особенно, если буду под внушением для вашего удобства.

Выпаливаю всё это и в ужасе замолкаю. Глупая, разве так можно с ним разговаривать? Но тёмный лорд, на удивление, спокоен.

— Не выдумывай, — усмехается он. — Ни здесь, ни внизу никакого внушения не было и в помине. Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Скажем так, я слегка прощупал твой свет, только и всего. Это не вредно и не опасно. Так что, нет, моя милая Селена. Это не внушение. Ты начинаешь ко мне привыкать, и я очень этому рад.

Его взгляд опускается вниз на область моей груди, где серая ткань натянута до предела и пуговицы держатся на одном только честном слове, затем возвращается обратно к моему лицу.

— Ешь, пока не остыло, — лёгкий кивок на мою тарелку, и мужчина принимается за свою еду.

Задумчиво наблюдаю, как острый нож в его умелых руках без труда разрезает стейк, как в разрезе мяса проступает алая кровь. Конечно, что ещё мог выбрать хищник? Уж точно не лорис, как я.

Передо мной глубокая прямоугольная тарелка цвета небесной лазури, внутри которой, тщательно завёрнутый в банановые листья, притаился лорис — традиционное блюдо светлых и наша гордость — пряный пудинг из фасоли с ароматными травами.

Погружаю вилку в мягкую субстанцию под хрустящей корочкой и подношу ко рту.

Жмурюсь и на миг забываю обо всём. Ммм, воздушный пудинг будто тает во рту, на языке взрыв вкусов: сладкой паприки, острого красного перца и душистых трав. Забываю обо всём вокруг и сама не замечаю, как уминаю всё.

Сразу после того, как тарелка пустеет, она исчезает со стола, и тут же появляется другая. Удивлённо смотрю на пузатую вазочку из фигурного стекла с воздушным белоснежным суфле с прослойкой из оранжевых ягод иберики. Ойнис, наш традиционный десерт.

— Я его не заказывала, — смотрю растерянно на мужчину напротив.

Тёмный лорд неспешно потягивает ройяк. Плотная жидкость чернильного цвета мягко переливается в широком бокале.

— Я знаю, — смотрит на меня в упор. — Я заказал его для тебя. Попробуй.

Погружаю начищенную до блеска изящную ложечку в белоснежное суфле. Кажется, я лет сто не притрагивалась к сладкому. Сегодня какой-то вечер удовольствий, не иначе.

— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — произносит низкий бархатный голос напротив. Мягко и обволакивающе.

Вот только у меня от этих слов и от его взгляда суфле встаёт в горле. Вдобавок я опять вспоминаю о Майе. Пока я здесь праздно наслаждаюсь десертами — ела ли она сегодня вообще? Чувство вины топит изнутри внезапно и яростно.

Откладываю ложку, отодвигаю почти нетронутый ойнис. Тянусь к треугольному бокалу на высокой тонкой ножке. Внутри розовый нектар — я никогда не пила его, тётушка не позволяла. Считалось, что это напиток для взрослых.

Плотная сладость с лёгкой кислинкой приятно обволакивает рот. Делаю один глоток, затем второй. Голове становится легко, по телу разливается приятная расслабленность и непонятно откуда появляется смелость.

Ставлю локти на стол, переплетаю пальцы и кладу на них подбородок. Похоже, сейчас самый подходящий момент, чтобы прояснить все двусмысленности.