Я зажмурилась, пытаясь сдержать рвущиеся с губ стоны. Внутри всё пылало, жгло огнём, требуя разрядки. Но я знала, что Ник не позволит мне кончить, пока сам этого не захочет. Он всегда любил доводить меня до исступления, наслаждаясь моими мольбами, слезами и полной покорностью. Это была его извращённая, жестокая игра, и я, к своему стыду, была в ней всего лишь пешкой.
– Пожалуйста, Ник… – прошептала я, чувствуя, как слёзы обжигают щёки, оставляя на коже горячие дорожки. – Это слишком… неправильно. Ты не такой…
Он молча наблюдал за мной, его взгляд прожигал меня насквозь, словно исследуя каждую деталь моего страдания. Неожиданно, наклонившись ближе, он прошептал мне на ухо:
– Я не вижу чёрного и белого, правильного и неправильного. Есть только то, что я хочу. И ты выдержишь всё, что я тебе дам. Как бы ни сопротивлялась, в глубине души, под толстым слоем обиды и боли, ты всё ещё любишь меня, Елена. Опасного, властного, жёсткого и непредсказуемого.
Его слова раздавались в моём сознании болезненным эхом, разбиваясь о стены тщательно выстроенной защиты. Глядя в его бездонные глаза, я понимала, что он, чёрт возьми, прав. Сколько бы я ни пыталась убежать, отгородиться стеной равнодушия, его тьма всё равно манила меня, как мотылька на пламя, гипнотизируя, завораживая и одновременно пугая.
– Елена, запомни. – его голос был спокоен, но в нём звучала сталь, которая заставила меня трепетать от страха и возбуждения одновременно. – В течение тридцати дней, на которые мы заключили контракт, ты принадлежишь мне. Полностью. Твоё тело, мысли, желания, оргазмы… Всё моё.
Он провёл пальцем по моей щеке, мягко и почти нежно, что резко контрастировало с жёсткостью его слов.
– И только я решаю, когда и как ты будешь кончать.
Я судорожно сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается от его слов, стягиваясь в тугой, болезненный узел. Ник так мастерски дёргал за ниточки моей души, как будто я всего лишь марионетка в его руках.
– Но… – начала было я, ища хоть какой-то выход, хоть малейшую щель в этой паутине, которой он меня опутал. Однако Ник приложил палец к моим губам, заставляя замолчать.
– Даже не пытайся обмануть меня и поиграть соло. Иначе тебя будет ждать наказание, гораздо хуже, чем просто не позволить тебе кончить.
В этот момент вибрация внутри меня усилилась, посылая волны сладкой истомы по телу. Я закусила губу, изо всех сил стараясь не издать ни звука, но это было невероятно сложно.
– И что будет, если я выполню твоё пожелание? – прохрипела я, с трудом переводя дыхание.
Его губы коснулись моей кожи на шее, оставив короткий поцелуй, и я почувствовала, как он слегка прикусил её, как будто хотел пометить.
– Если будешь послушной девочкой… завтра я отвезу тебя к Алистеру.
Моё сердце замерло. Я резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
– Серьёзно? – в голосе послышалась пронзительная нотка отчаяния. – Ты позволишь мне увидеться с братом, если я не вытащу эту чёртову игрушку без твоего разрешения?
Его губы изогнулись в жестокой усмешке.
– Именно так, Лёля. Но ты должна доказать, что достойна этой встречи, что ты послушная девочка.
Я сжала зубы, борясь с подступающими слезами. Ник использовал любовь к брату как рычаг давления, безжалостно манипулируя моими чувствами. И хотя где-то в потаённых уголках сознания я понимала, что он находит в этой ситуации какое-то извращённое удовольствие, меня терзали вопросы.
Что заставляет его так поступать? Месть за то, что я его бросила? Очередная игра в кошки-мышки, целью которой было окончательно сломать меня, подчинить своей воле?
– Что происходит в твоей голове, Картер? – тихо спросила я, даже не надеясь на ответ. – Во что ты играешь?