Абрис звали Виктором Андреевым. Он был главным балетмейстером театра и приятелем Игоря Сергеевича. По настоятельной рекомендации последнего присмотрелся к Виктории Градовой, увидел и впрямь одарённую и перспективную балерину, с облегчением вздохнул и начал её продвигать. Вика не догадывалась. Или догадывалась. Она по уши влюбилась в Игоря Сергеевича и, казалось, не замечала ничего вокруг. Званые ужины у Розалии Артуровны стали еженедельными. Мама привыкла, что с воскресенья на понедельник Вика остаётся у Ленки. А Ленка уходила ночевать к бабушке, предварительно постелив чистое бельё для Вики и Игоря Сергеевича.

Вике казалось, что сбылись все её желания, предел мечтаний. «Вот оно – счастье. Так бывает?» Любимый мужчина, дорогие подарки, выходы в свет, богема приняла её… Её удивляли и радовали эти люди, которым было интересно интересное, которые всегда были готовы к празднику, для которых общение было наивысшей ценностью – та самая «роскошь человеческого общения». Разговоры, влюблённости, выпивка – три кита, на которых зиждилась их жизнь. Не жизнь, а сказка! Степан Лаврищев, художник, уже взялся писать портрет Вики и договаривался о встречах. Розалия Артуровна любезно позволила им на несколько часов в понедельник занять комнату. Поэт Герман Георгиев быстренько преподнёс четверостишие:

Муза взмахнула крылами

И прилетела к тебе,

Чтобы моими стихами

В твоей отозваться душе.

В театре Градова стремительно продвигалась вверх по карьерной лестнице. Одна загвоздка – Кирилл. Вика понимала, что по-честному надо бы поговорить с ним, как-то всё объяснить, но смелости пока не хватало. Потому что одно дело, когда разорвал отношения и больше не видишься, а другое – продолжать работать вместе, да ещё так близко друг к другу, глаза в глаза, рука в руке.

Процесс ускорила Алла. Она решила рассказать Кириллу про то, что видела Вику с мужчиной. Подкараулила его у проходной утром перед классом.

– Кир, привет! На пару минут?

– Привет, Алл. Говори, я слушаю.

– Что происходит с нашей Викой? Не узнаю её. У вас всё в порядке?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, отношения ваши. Вы что, расстались?

– С чего ты это взяла? Я не понимаю. – Кирилл невольно отступил на шаг назад. – Не, я знаю про ваши ссоры и обиды – сцену не поделили. Но наши-то отношения здесь при чём?

– Что значит «не поделили»? – Алле наступили на больную мозоль. – Она приехала на всё готовенькое и стала локтями пробивать себе дорогу, идя по головам.

– Алла, что ты хочешь от меня? Тебе не даёт покоя успех Вики, и ты решила хоть как-то насолить ей и вбить клин между нами?

– Вот ещё, больно надо. Просто интересно, каким местом Градова прокладывает себе путь к «Жизели» и, говорят, скоро – к «Лебединому». Я видела её с клёвым мужиком, на классной машине ездит. И подумала, вдруг ты переживаешь, что она тебя бросила, и тебе поддержка нужна. Ну, раз у вас всё по согласию и в порядке, тогда нет проблем.

И Алла решительным выворотным шагом двинулась к служебному входу. Кирилл слегка опешил и даже не стал её удерживать, чтобы задать вспыхнувшие мигом вопросы. Он немного постоял и двинулся следом.

Класс сегодня был раздельным, да и репетиции порознь, поэтому Вику Кирилл увидит только на спектакле вечером – они выходили в кордебалете в «Спартаке». Сейчас он занимался в полноги, у станка вообще халтурил, середину делал кое-как. Из-за него педагог то и дело останавливал музыку:

– Да что с тобой сегодня, Кирилл? Соберись!

Кирилл встряхивался, но потом опять погружался в свои мысли. Все они были о сказанном Аллой. Он не мог дождаться хоть какого-нибудь «окошка», чтобы увидеться с Викой. Хотелось наконец выяснить всё и услышать от неё, что Алла наговорила бред. «Бред бредом, но ведь и впрямь её в “Жизельˮ вводят без меня».