Прощание было долгим и тёплым. Вике выражали восхищение, просили поспособствовать в приобретении билетика, приглашали почтить своим вниманием. Сговорились на «самом ближайшем времени».

В машине Вика уже придумала, что пойдёт сейчас к Ленке. Подождёт в своём подъезде, пока уедет Игорь Сергеевич, и пойдёт. Понятно, что не надо ему рассказывать про то, что она наплела маме про поездку к подруге в другой город и сейчас заявиться домой просто не может. Машина остановилась возле её дома. Игорь Сергеевич поблагодарил за «подаренный вечер», мягко взял Викину руку и поцеловал в запястье. Вика на секунду замерла, потом осторожно высвободила кисть и попрощалась.

Когда машина скрылась и звук мотора стих, она досчитала до двадцати и выскочила из подъезда. «До Ленки тут рукой подать». Окна Ленкиной квартиры были тёмными, само собой. «Хоть бы дома была, ну-у». На звонок в дверь никто не отозвался. «Спит, конечно». Вика звонила и звонила. Наконец из-за дверей послышалась ругань: мол, какого чёрта и кто там по ночам шастает. Раздалось шарканье тапками, которое замерло у дверей.

– Ленк, открывай, это я.

Дверь открылась. Лохматая и заспанная Ленка воззрилась на подругу:

– Чё, выгнали, что ли?

– Ленк, я влюбилась, кажется. Есть выпить?

Кирилл видел, что Вика как-то изменилась, но никак не мог понять, в чём причина. Она отстранялась, когда он хотел её обнять, по-другому смотрела в глаза на дуэте, всё чаще отказывалась прогуляться, если он после репетиции звал её. В воскресенье после класса или спектакля быстро уходила и совсем исчезала по понедельникам. Его попытки поговорить забалтывала, уводила разговор в сторону или просто смеялась: «Скажешь тоже. Не выдумывай».

Заметила это и Алла. Вернее, она даже не заметила, а воочию увидела однажды, как Вика выходит из «Волги». В театре был выходной, и Алла ездила в магазин подписных изданий на проспекте Ленина в центре города. Она ждала зелёного на светофоре и вдруг заметила, как на противоположной стороне остановилась машина, а из неё вышла Вика. Алла удивилась: немногие балетные разъезжают на авто. Но когда увидела, что из этой же машины вышел представительный мужчина и Вика под руку с ним уходит во дворы, удивилась ещё больше и даже пропустила свой зелёный.

С «Щелкунчиком» отношения подруг разладились вконец. Они общались сухо и только по необходимости. Алла не зря почувствовала угрозу с появлением Вики в театре. То, чего она так добивалась и с таким трудом выстраивала, рушилось под лёгкими длинными ногами Градовой. Той боли, что была шесть лет назад, конечно, уже нет. Но и прежней дружбы нет – терять нечего. Неловкие попытки Ленки помирить бывших подруг с треском провалились – их одним щелчком уничтожил «Щелкунчик»: Алле понравилось такое сравнение, пришедшее ей в голову.

Но на горизонте замаячила «Жизель». Градову вводили в спектакль, причём без Кирилла: солистом был опытный Евгений Максимов. Ещё никогда в истории театра девятнадцатилетняя танцовщица не получала партию Жизели: это во всех отношениях сложная роль. Считалось, что «Жизель» для балерины – такой же ответственный спектакль, как «Гамлет» для драматического актёра. А тут на тебе: без году неделя в театре – и уже Маша, а вот теперь – Жизель. У Аллы появилась злость: она понимала, что пока в театре есть Градова, ей, Воробьёвой, не видать ведущих партий.

Все в театре знали про отношения Вики с Кириллом. Это была очень красивая пара: ими любовались, ставили в сольные партии. И вдруг сейчас разлучили. «Что происходит?» И Алла, и Кирилл задавались этим вопросом, но ответа не было. Точнее, он контурно намечался, но им пока этот абрис не был заметен.