Страшно было оставлять за спиной труп, так и казалось, что он опять сейчас оживёт и начнет подниматься. Крепче зажав трубу, Андрей, светя себе фонариком, потихоньку двинулся вверх, но ступенькам туда, за сцену старого заброшенного Дома культуры, куда он совсем недавно, а казалось очень давно, попал. В место, которое его спасло. Перебираясь по залу, он удивился, как не поломал свои ноги в той гонке. Сейчас, когда за ним никто не гнался, эта мешанина из гор битого кирпича, стекла и мусора, казалась просто непроходимым препятствием. Чертыхаясь и матерясь, Андрей кое-как добрался до выхода из здания, серый прямоугольник которого уже можно было различить в темноте.

Улица его встретила тем же темно-серым без единого просвета небом и тишиной. Ни ветерка, ни малейшего дуновения не было. Трава и листья замерли, как на фотографии.

Домой он добрался без приключений, единственное, прошел через сараи, другой дорогой, пробираясь местами через кусты. Выходить на улицу, где все началось, он не решился. Тем более, что от клуба вела тропинка прямо к его дому. Почему-то внутри так и росла уверенность, что Ирина так до сих пор там и лежит, на перекрестке около фельдшерского пункта и сельской администрации, что никто не убрал ее тело, что не толпятся там машины с включенными мигалками, что никто не ходит и не опрашивает возможных свидетелей преступления. Пробравшись задворками, через огород к себе во двор, Андрей осторожно обошел дом и открыв замок ключом, который чудом не потерял, зашел в коридор. Он был дома.

Первым делом он нырнул к холодильнику, где стояла бутылка водки, припасенная к выходным. Как был, в одежде, не разуваясь он прошел на кухню. Дверка с негромким хлопком открылась, обнажая содержимое. Свет только внутри не загорелся. Андрей уже этому не удивился, взял бутылку, открытую банку с маринованными помидорами и сел к столу. Достав прямо руками закусь, он прямо из горла бутылки сделал большой глоток и вонзился зубами в помидор. Какой же кайф! Водка пролетела словно там и была, не чета той, что он пил вчера в подвале. От воспоминания его передернуло. Встав со стула, Андрей щелкнул выключателем: так и есть-света не было во всем доме. Подошел к шкафчику над плитой и достал пачку сигарет с верхней полки. Он обычно их покупал с зарплаты сразу блоками, вот и сейчас пачек восемь еще оставались. Сел на стул обратно и закурил. Все пережитое осталась там, за дверью. Как и ржавая труба, которую он оставил в огороде подходя к дому.

От окна шел рассеянный тусклый свет, которого не хватало, чтобы разогнать тени на кухне. Так, сидя в полумраке, Андрей и допил бутылку, доел все помидоры, которые казались ему сейчас подарком богов и даже рассол тоже почти весь выпил. Тело наконец расслабилась и прямо так, сидя на стуле, прислонившись спиной к стене, он вырубился.

За окном было всё так же: ни день и ни ночь. Темно-серое небо, сплошное без каких-либо просветов, нагнетала тоску и дурные мысли. После небольшого спонтанного сабантуя, устроенного вчера после возвращения домой, Андрей проснулся как был на стуле в кухне, пошел в ванную, скинул с себя все грязные, а местами и рваные вещи в угол. Воды в кране не было, но деревенскому жителю к этому было не привыкать и он, закипятив чайник на плите, газ в баллоне был, разбавил себе воды в ведре и поставив себе найденную там же на кухне свечу на стиральную машину, вымылся, одной рукой поливая себя из ковшика. Потом оделся в чистое бельё и пошел спать, уже как человек на кровать, под одеяло, накрывшись им с головой. Сумрак, царящий вокруг, и тишина давили на сознание, мешая засыпать.