“Утро или день, не понятно." – подумал он, выглядывая в окно. Телефон разрядился, света в доме по-прежнему не было. Узнать сколько времени возможности не было. Да и так ли это было сейчас важно? На работу все равно не пойдешь.

Андрей задумчиво доедал яичницу с последним куском хлеба и в который раз уже поблагодарил себя, что всегда старался держать баллон газа полным про запас. Вот и сейчас, получается у него еще где-то половина должна быть от подключенного баллона и один целый. Этого должно хватить на долго. Свечи есть. Вода в бассейне во дворе тоже есть, недели две назад тракторист привозил три куба. Правда без электричества придётся ведрами набирать, но это мелочи жизни. Проблема другая – продукты. Он побарабанил пальцами по столу. В погребе у него почти ничего не было. Овощи люди стали покупать в магазинах, хозяйства почти никто не держал. Далеко не у всех были даже куры дома. То есть в любом случае надо идти в магазин. Правда стояли несколько банок с закрутками, которые мама привозила еще с месяц назад, когда приезжала проведать свое чадо. Сама она со своим новым мужем перебралась в Керчь несколько лет назад. У ее мужчины там была хорошая квартира почти в центре. А он остался в селе, на своих хлебах так сказать. Да, проще было бы тоже поехать с ней, тем более его звали. Да и мужик у матери был хороший, крепкий такой, отставной моряк. Бывший капитан. Так что добра он нажил нормально так. И машина хорошая, и на другом берегу в Курортном дача. В общем все хорошо, но Андрей не захотел с ними ехать. Тут он вырос, тут прожил всю свою жизнь, пусть пока и такую короткую. Тут он и отца похоронил. Прикипел он к этому селу что ни говори.

“Так-с!" -сказал Андрей, поднимаясь и направляясь в спальню. Там порылся в шкафу и из глубины, из-под старых вещей достал подаренный ему когда-то друзьями топор. Хороший, кованый, с узором по лезвию и с шилом на обухе. Подарочная коробка осталась лежать на кровати, а владелец прошел в коридор, одел высокие ботинки, которые надевал зимой, старую штормовку с капюшоном, оставшуюся от отца, и засунул топор за ремень джинсов, спрятав таким образом свое единственное оружие из вида.

Улица ничем не отличалась от той, на которую он вышел, когда шел на автобус. Когда? Позавчера? Или может это было еще раньше? Без часов сложно ориентироваться, тем более, когда солнца не видишь. Андрей потоптался немного возле калитки, решая, как ему идти. То ли прямо по улице, то ли как он возвращался от клуба – кустами и сараями? Окинул взглядом направо и налево – не увидел ничего подозрительного вроде. Справа улица уходила немного на подъем и вправо, пропадая из вида, слева все было в зарослях кустов и деревьев, соответственно тоже ничего толком было не видно. Сдвинув чуть в сторону топор, чтобы не бил по ногам, он, тихонько скрипнув калиткой, вышел прямо на середину улицы. Тишина давила на уши, не было слышно привычных звуков ветра, который почти всегда дул с моря, заставляя шелестеть ветки деревьев и траву. Андрей постоял некоторое время и не спеша двинулся направо в сторону переулка, ведущего к остановке автобуса. Метров через сто кусты и дома с правой стороны улицы закончились, и его взору открылся переулок, ведущий чуть вверх к сельсовету. Слева, отблёскивая стеклами в окнах стояли три двухэтажки, каждая на восемь квартир. Несмотря на полумрак вокруг, окна были темные.

«Интересно, – подумал Андрей: – Никого нет, или тоже нет света, как у меня?" Он, не торопясь шел мимо домов, вглядываясь в окна. За черными глазницами домов никакого движения не было видно. Метров через сто стало видно то место, от которого он начал свой памятный забег на перегонки с Михалычем.