Сумерки. Степь Игорь Макаренко

-Блин, сука! – Игорь посчитал оставшиеся деньги, тяжело вздохнул и засунул их в карман. – Надо же было так нелепо попасться! Чёрт его принёс днём в эти места.

Он с тоской провел рукой по похудевшему карману шорт, где оставалось около штуки рублей мятыми сотками и покосился на своего приятеля: – Вась, что молчишь-то?

– А что тут говорить? Стуканул кто-то, это же понятно. Какая-то падла. Все же видели, что мы сюда зачастили. Вот и напели участковому, ничего удивительного нету.

Мужик, к которому обратился Игорь, был уже немолодой, на вид лет шестидесяти. Смуглая, почти чёрная, загоревшая под южным солнцем кожа, морщины на обветренном лице, выгоревшие волосы на теле. Несмотря на возраст Василий был крепкий, жилистый мужик. Если бы не сморщенное лицо, можно было ему дать смело лет на пятнадцать меньше.

– Давай сворачиваться. Наверное, не дадут они нам больше поработать. Еле откупились от этого мудака в погонах. Завтра если попадёмся, уже так просто не отделаемся. – Игорь спустился в яму, вырытую ими в две лопаты и начал оттуда выкидывать инструменты.

Яму они успели за эти несколько дней вырыть где-то по грудь в глубину, метра два длиной и метра полтора в ширину. Такая прямоугольная могила.

– Игорёк подожди. – Василий подошёл к их копанке, осторожно наступая на каменистую почву: – Сейчас же денег он уже взял, значит сегодня точно не приедет. Вот завтра уже скорее всего нагрянет. Но сегодня, я думаю по-любому, так что давай ещё поработаем.

Он взглянул на часы.

– Сейчас четыре часа. Только жара начинает понемногу спадать. Я думаю, что часов до восьми время есть, потом начнёт смеркаться. Так что часа три – четыре у нас есть в запасе. А там поглядим.

Игорь задумчиво погладил черенок лопаты, поставив её вертикально.

– Как вариант. Ну что мы успеем за три часа? Мы здесь уже три дня околачиваемся. И ничего. Может переехать? У тебя же были ещё пару мест помеченных, где можно покопаться.

– Чуйка у меня, понимаешь? Прямо вот что-то держит, не даёт всё бросить здесь. Так и кажется, что вот-вот, чуть-чуть в сторону или где-то глубже, вот что-то мы должны найти. Давай часа три ещё поковыряемся, а? Ну, а нет и суда нет. Тогда свернёмся и забудем уже про это место.

Игорь уже несколько раз закидывал удочки, что они тут роют, а главное, откуда у Василия уверенность, что копать нужно именно тут, но его друг отшучивался и старался перевести разговор на другую тему. Как и сейчас, ответа не последовало. Это начинало уже Игоря раздражать. Он даже обрадовался, где-то в глубине души, что их застукал участковый. Теперь точно не придётся ковыряться незнамо где и зачем. Тем более в темную.

Вася спрыгнул в яму и взял в руки длинный тяжёлый гранёный лом, с немного затупившимся острым концом от длительного использования, которым он разбивали камни, и они вместе выковыривали осколки наружу. Почва была каменистая, тяжелая с большим количеством булыжников. И без лома там делать было нечего.

Игорь Степанович Ковров, который сейчас с каким-то отстраненным видом ковырялся в яме с лопатой, и Василий Петрович Жогов, тот самый смуглый мужичок, обхвативший лом. Они познакомились уже лет семь назад на одной из вечеринок. Вместе их свела любовь к древностям. Точнее не сама любовь к древностям, как у коллекционеров или историков. А любовь к продаже этих самых находок. Крымская земля богата на историю. Кого здесь только не было за эти века: и скифы, и сарматы, и греки. За эти годы им не раз удавалось натыкаться и на старые гробницы, и на древние поселения. Бывало конечно такое, что и впустую копали. Ничего не находили. Бывало, что натыкались на разграбленные кем-то до них могилы. А бывало и наоборот. В последний раз они наткнулись в могиле на россыпь золотых монет, лежащую прямо вперемешку с древними, покрытыми паутинками тонких трещин костями. Продали свою находку знакомому перекупщику. Им двоим удалось поправить свои дела- отдали кое-какие долги. Купили небольшой старый пикап. Петрович приобрёл себе плазму, о которой давно мечтал. В общем удачная получилась могилка.

«Чёрные копатели». Игорю нравилось это название. То ли импонировало само слово чёрные, то ли ещё что, но нравилось. Никакого тебе графика, никаких вставаний по утрам, никаких проблем. Только доблестные сотрудники правоохранительных органов доставляли иногда трудности, но, как правило, от них всегда можно было откупиться. Как вот сегодня.

– Петрович вот ты мне скажи, почему именно здесь мы копаемся? Тут же ничего нет: ни холма, ни кургана. Хоть какой-то ориентир есть у тебя? – Игорь выкинул наружу очередную лопату земли вперемешку с битым камнем и вопросительно уставился на Петровича, очередной раз попытавшись его разговорить, не забывая при этом собирать лопатой по дну вырытой ямы остатки земли:

– Ты мне так и не рассказал, какого хрена мы попёрлись в эту глушь. Голая ровная степь и от берега далековато. В этих местах никто отродясь ничего не находил.

Очередная на лопатная порция полетела вверх, заставив некоторые камушки скатиться обратно в эту яму.

– Да как тебе сказать, ты всё равно не поверишь. – как-то замялся Петрович.

– Ну давай, давай, рассказывай не томи уже.

Игорь аж встрепенулся. "Неужели Петрович наконец расколется, что мы тут ищем?" – подумал он и посмотрел на коллегу.

– Ну, понимаешь, сон мне последнее время снится. Один и тот же сон. Раз в месяц, бывает два раза. Уже почти год как. В это месяце уже раза три я его смотрел.

Петрович замолчал и, достав из ямы рукой лежащую на краю бутылку с водой, бережно накрытую футболкой, чтобы хоть как-то уберечь от палящего солнца, открутил крышку. Сделал пару глотков и бережно убрал бутылку обратно.

– Снится мне, что стою я в степи с палаткой. Ночь уже, не видно ничего. И так явственно, как будто не сплю я. Понимаешь? Звезды вокруг на небе яркие-яркие. Ветерок лёгкий обдувает. Красота в общем. И тут, вдруг, тишина кругом, как звук выключили. Цикады заткнулись все, и ветра как не бывало. Потом слышу-шаги чьи-то в стороне немного. Я туда как будто перелетаю. А там люди вокруг ямы собрались и бросают в неё монеты, прямо россыпью.

–И?

Игорь аж затаил дыхание, слушая своего товарища и весь подался вперёд, опираясь на лопату.

– Ну что и? Завис я глазами над ямой, смотрю внутрь. А там монеты блестят. Потом пропадает всё, и оказываюсь я уже на том же месте. Только днём. Покоя мне этот сон не давал. А тут, помнишь, на прошлой неделе я к тёще ездил?

Игорь кивнул.

– Ну вот. А к ней племянник же приехал из Москвы. Тот повернутый на внедорожниках. Ну и поперлись мы с ним в степь кататься. А теща же у меня тут недалеко и живет. Заперлись мы с ним хер знает куда. Тут хренась и колесо у его УАЗа и рвануло. На пустом месте прямо. Вот пока он колесо менял, я смотрю, а место то знакомое. Я прямо и охренел там.

Петрович показал чуть в сторону от ямы. Где сейчас стоял припаркованный их пикап.

– Вот там мы колесо и бахнули.

– А сюда я отлить отошел. И понял сразу, где я… Так что хочешь верь, хочешь нет. А тут они яму эту рыли.

– Петрович, а яма-то глубокая во сне была?

– А хрен её знает. Но точно тут.

После такого рассказа они с удвоенной силой продолжили долбить сухую землю. Со звонким грохотом опускался лом в руках Василия. Игорь, задумчиво погрузившись в себя, выкидывал лопатой осколки камней и землю. Полчаса по округе не раздавалось никаких других звуков, только шкрябание лопата и звонкие удары лома.

– Твою мать! – вскрикнул Вася. После особо сильного удара кусок камня отскочил от очередного булыжника и острым краем рассек голень чуть ниже колена у Петровича. Кровь тут же ливанула вниз, ручейком сбегая по сандалиям и впитываясь в почву под ногами. Петрович застонал и схватился за ногу.

– Сука! Больно то как! Как будто нож воткнули и крутят.

– Щас!

Игорь рванул из ямы в сторону пикапа. Там, под задним сидением валялась давно забытая, ни разу не открывавшаяся аптечка. Вот и пригодилась. Он схватил черную упаковку с красным крестом на боку с бинтами и бегом поспешил к стонущему Петровичу. Когда Игорь подбежал к краю ямы, то увидел, что его напарник сидит, опёршись о корявые стенки спиной. Через плотно зажатые пальцы на ноге продолжает бежать кровь. Игорь рванул молнию на аптечке и вытащил оттуда первый попавшийся бинт в прозрачной целлофановой упаковке. Он разорвал её зубами.

– Давай сюда ногу. Быстрее!

Петрович отвёл руки от раны и посмотрел на неё. Лицо его скривилось, даже через загар стала видна бледность.

– Не смотри туда! Ещё не хватало, чтобы ты в обморок тут отъехал! Дома выспишься.

Он начал быстро разматывать бинт и слой за слоем покрывать им голень Петровича.

– Тебя угораздило! Как можно было поставить ногу под каменюку?

Вася не отвечал, а молча с ужасом смотрел в противоположный угол ямы:

– Там, смотри, что это? – прошептал он, слабо толкая Игоря рукой в плечо. Тот, сидя на корточках обернулся и глаза его расширились от удивления.

Кровь, толчками вытекающая из ноги Петровича уже не впитывалась в землю, а, как весенний ручеёк весело бежала по дну ямы, огибая змейкой препятствия в виде камушков и горок земли. Добегая до другой стороны ямы, красный лента сворачивался в клубок. Причем слои змейки не сливались в лужу, а так и клубились, двигаясь относительно друг друга, завораживая двух копателей. От этого клуба в сторону Петровича начала наползать по крови чернота, как будто кто-то капнул чернил в томатный сок.