– ЕСЛИ ЭТО ПЫТОЧНАЯ, ЧТОБЫ МЕНЯ ИСПУГАТЬ, У ВАС НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ, Я СДОХНУ НЕ ОТ СТРАХА, А ОТ РАЗРЫВА МОЧЕВОГО ПУЗЫРЯ!!!

Но никто не ответил мне, и ничего не оставалось, как… в общем, опустим подробности.

Лучше бы они избили меня, чтобы достать свою правду.

Сидя у выхода, я смотрела в стену, которая уже казалась мне бесконечным черным коридором. И в конце я вдруг увидела девочку в нежно голубом сарафане, босую, со светлыми волосами и серого цвета, как у меня глазами.

– Эмили… – она протянула ко мне свои крохотные ручки и шагнула вперед.

Слезы вырвались наружу, но сил встать и подойти к ней у меня не было. Я не ела ничего из того, что мне скидывали прямо на пол, а редкие яблочки пацана не могли насытить мой голод. Я даже уже не вставала, просто сидела в мокрых штанах и ждала конца.

– Почему ты мне не поможешь?

– Малышка… – тихо произнесла я.

Над ней зажглись длинные потолочные лампы, и я увидела ее в помещении, похожем на подвал. Пол был усыпан стеклом, и моя девочка шла и ранила свои нежные ступни. Она морщилась от боли, но шла. Я закрыла глаза, просто не могла смотреть на страдания моего маленького ангела, лишь слышала хруст и детские всхлипы.

Вдруг все стихло, и кто-то постучал меня по плечу.

– Эмили…

Открываю глаза, в том же коридоре висит тело отца. Он в белой одежде, выкрашенной в красный, и из его тела повсеместно торчат словно осколки игральные карты. Девочка начинает верещать, а я ощущаю, как из моего уха течет теплая струйка.

Я не заметила, как начала орать уже я. Я не понимала, нахожусь ли я в сознании или уже умерла. Я стояла на коленях у выхода и била изо всех сил кулаками по двери, когда та со скрипом открылась, и мое бессознательное тело рухнуло в коридор. Последнее, что я услышала было.

– Помойте ее! Смрад просто невыносимый.

– Так вы сможете объяснить, как запись вашего разговора с Драйвом смогла чудесным образом испариться?

Не могу сосредоточиться над тенью, нависающей надо мной. Мне кажется, что я провоняла от пяток до кончиков своих волос, и никакое на свете даже самое хозяйственное мыло не в силах его оттереть.

Сегодня на допрос явился один из детективов. У них ни у кого не было имен, и они считали, что так их не вычислить и не найти. Но я бы нашла его даже среди кишащего мегаполиса по тому смраду, который исходит от него, и по сравнению с его мой кажется номером пять.

Лживый, двуличный, просто омерзительный.

Коричневый пиджак сел напротив и представился.

– Меня зовут детектив Стромболи.

– Стропони? – не смогла я справиться со словесным поносом, что ливанул в ответ на бесячий неестественно учтивый тон гандона, что запер меня в самое черное место на земле совершенно незаконно.

– Стромболи, – настоял свинячий глаз.

– Это вы типа кукольник или просто любите совращать малолетних и эксплуатировать детский труд?

Ярость. Бушующее пламя гнева могло накрыть меня убийственной волной и вновь бросить в ледяное пекло… если бы не одно НО!

– Вы – все мои марионетки, дорогая. Я! Я дергаю за ниточки. Запомни это и умести в своей глупой, но такой нужной для меня коробочке.

– Нужной?

Мое недоумение позабавило слишком потливого и слишком молодого человека.

– Совсем скоро, миссис Престон. Очень скоро.