Юго-западный ветер, принесший долгожданное дождливое ненастье, угнал далеко за мыс Толстой холодную воду Байкала. А на стыке ее с теплой, начиная от мыса Облом, гонит он поносным течением, туда же к мелководью сухинского Подлеморья воду соровую замутнённую. И на подводных песочно-плоских площадях северной оконечности Посольского плеса разгульно и вольно жируют косяки пришлого омуля. Они подошли здесь почти к самому берегу и на мелкоглубье, всплескиваясь игриво, над посеревшей от небесной влаги гладью моря, собирают свою излюбленную поедь, мелкий бокоплав «Ир». Погуляет на сухинских площадях омуль суток трое и так же как появился, снимется в одночасье, и уйдет отсюда  известными только ему одному, да самым опытным рыбакам, путями летней миграции его. Сыскать?! Пойди, угонись. Недаром в народе здесь говорят, такие дни год кормят, и от того в прибрежных деревнях стоит в этот период шумный и ажиотажный

гомон рыбалки. Все деревенские, от старого, до малого, заняты рыбным промыслом. Начиная от мыса Облома, на всем песчаном побережье, и даже далеко на северо-восток за Сухинский мыс, разбрелась суета летней омулевой путины. Пришла она, расселилась по всем рыболовным стоянкам, пристаням, сетевыми бригадами, и артелями закидных неводов. Привела сюда летняя путина и рыбаков из отдаленных деревень, со всего речного понизовья Селенгинского. И на сухинском берегу, не смотря на мелко-моросящую сырость затяжного ненастья, стоит, едва умолкающий на ночь, ажиотажный гул путины.

С десяток сухинских и загзинских сетевых лодок, заходят гребями и где-то там, почти напротив Энхалука, выстраиваясь густой вереницей, плывут вечерней порой на северо-восток они одна за другой, всего в каких-то саженях семи, восьми глуби подле берег. А в каждой лодке по шесть, а в иной даже и по восемь рядовых членов бригады и сеть верховым плавежом, на длинных ушах тянется за лодкой. Там же в ее корме, озабоченно и важно восседает лодочной бригады башлык.

Первыми сегодня на сплавной замет вышли две лодки сетевых бригад братьев Ненашевых, в одной Лаврентия, во второй Галастиона. Следом плывут еще две лодки Ивана Хамоева, где башлычат Мошикин Егор и Хлызов Астафий, а за ними как по пятам тянется сетевуха Алексея Трескина, с которым, на паях с весны рыбачат ныне Алексей Власов и его сын Кузьма. А между шестой и восьмой, где бригадирят Иван Иванов и Феодор Куржумов, поспев втиснутся, плывет лодка башлыка загзинцев Михаила Бабушкина, принадлежащая Мухубуну Татарову, и его компаньону Ивану Дарханову. Стелется на замете за борт лодки и ячеистая сеть Петра Темникова, в которой рыбацкими делами давно заворачивает его, смышленый и деловой не по годам сын Никанор. Как не подгонял рыбаков Леонтий Меркушов, но сегодня его лодка только что, едва сумела выгрестись к замету, и выстроилась очередной, лишь замыкающей в описываемой веренице. Сеет мелко дождливо хмарь ненастная небесную влагу сверху на поседевшую от дождя и безветрия морскую пелену водной глади. Покачивает она лосковой зыбью рыбацкую лодку и Меркушовскую, а Леонтий пристально изучающее вглядывается зорко в морскую, белесую проседь. Ему ли опытному рыбаку не знать, там, где эта седоватая гладь воды пузырится, как будто кипит, там взыгриваясь, пасется стадное косяк омулевый. И он раз, за разом касаясь донной площади намерником, сажеными махами вымеряет плавежную глубь. Но вот наконец-то подобрав подходящее к замету место, он суеверно и богобоязненно крестится, и вполне уверенно, с легкой хрипотцой в голосе, громко командно вскрикивает:  – Бросай наплав!