Сейчас поселок выглядел тоже заброшенным и опустевшим. Главная улица, как было написано на углу одного дома у перекрестка, называлась Набережной, она-то и нужна была Тихону. Он, приободрившись, начал рассматривать вывески и увидел на неприметном доме надпись большими буквами: «Мясная лавка». Оттуда доносился странный запах.

– А давай, сын, посмотрим, что там сейчас продают.

Антон тоже уже заскучал и был рад такому предложению. Их встретил терпкий запах копченых колбас, они недлинными палками свисали позади продавца, круглолицего мужчины в белом халате, который не сходился у него на животе и был подвязан бечевкой. У Тихона от запахов неожиданно возникла тошнота, перехватило дыхание, глаза расширились.

– Что почтенные люди хотят купить? Есть мясо, есть и косточки; все свежее, выбирайте.

Тихон замотал головой, изображая немого; продавец тоже махнул рукой и отвернулся. Антон с отцом в момент оказались на улице.

– Им и голоду нету. Столько всего, где же они это все берут? – придя в себя, заговорил Тихон и подумал: а в лавке богатства поболее, чем у Прилепы.

Недалеко оказалась еще одна лавка, где продавался хлеб; сюда решено было зайти обязательно и, если будет, купить хотя бы фунт хлеба – как же к людям заходить без гостинца. Хлебный магазин был поскромнее, поразил он путников наличием поджаристой сверху серой паляницы. Сразу Тихон хотел купить ее, но, узнав цену, попросил взвесить ржаного; рассчитался с продавщицей, завернул хлеб в холщовую тряпицу и положил в свой ранец. В душе Тихона бушевала буря. Перед ним возникла картина движущейся вереницы подвод и изможденных голодом людей, а здесь была лавка, полная еды. Такое не укладывалось в его сложившихся понятиях об устройстве жизни людей. Конь, которого они ищут, голод в семье на какое-то время улетучились из его головы; он даже подумал: может, вернуться домой, там столько дел.

По указанному Харитоном адресу стоял добротный дом с двумя входами, со ставнями, крыльцом и палисадником, в котором росли кусты сирени. Тихон остановился в нерешительности, соображая, на какое крыльцо им подниматься, да и оторопь брала при виде такого крепкого, а значит, богатого дома.

Его размышления прервал женский голос с распевом:

– Кого вам надо? – К ним подошла еще довольно молодая, опрятно одетая еврейской наружности женщина.

Тихон растерялся и начал сбивчиво объяснять о Харитоне, пакете, который он передал, об адресе.

– Так вы правильно пришли, я и есть Хива.

Тихон начал благодарить женщину, достал из ранца пакет и протянул его; та взяла сверток и сунула в авоську.

– Так вы видели Харитона, он здоров? – непринужденно продолжала расспрашивать пришельцев Хива.

– Слава богу, здоров, велел вам кланяться, – продолжал не своим голосом Тихон, собираясь уже уходить от такой, как ему казалось, знатной и богатой женщины.

– А кто это такой молодой красавец? – указывая на Антона, допытывалась собеседница.

Услышав такие слова, Антон покраснел и совсем растерялся.

– Это мой сын, старший, – поникшим голосом отвечал Тихон.

Хива улыбнулась.

– Красивый будет мужчина, – и неожиданно задала самый страшный вопрос: – А где вы остановились на ночлег?

Тихон стал опять говорить, что им рано утром надо быть на базаре и там они переспят. Хива пытливо взглянула на обеих собеседников и, по-видимому, догадалась, что Харитон направил этого нескладного мужчину и его сына к ней на ночлег.

– Раз Харитон дал вам мой адрес, то вы мои гости. Ступайте за мной, у меня есть где спать, – и она стала подниматься на крыльцо.

Тихон не смел противиться, и незваные гости пошли за ней с мыслью, как бы не наследить сапогами.