Одна из них оказалась у забора, и раздался протяжный грубый голос:

– Чего надо?

Тихон, увлекшись стуком и криком, не думал, как оно будет дальше; ответ у него возник сам собой:

– Следы нашего коня привели сюда, к этим воротам. Там наш конь, откройте!

За забором повисла тишина, даже собаки перестали лаять.

– Нет здесь никакого коня, – уже не столь уверенно прозвучал ответ.

Тихон напирал, вспомнив о леснике Кузьме:

– Нам лесник Кузьма говорил, что видел, как сюда заводили нашего коня.

Такие слова, видимо, озадачили человека, стоящего за забором.

– Нет здесь никаких чужих коней, – твердил голос.

– Откройте, мы посмотрим. Следы привели сюда, к вашим воротам, – уже отчаявшись, продолжал настаивать на своем Тихон.

Снова залаяли собаки; чувствовалось, что человек куда-то отошел, а Тихон с сыном стали опять стучать, требуя войти. Калитка открылась неожиданно, Тихон даже сделал шаг назад, а Антон отскочил в сторону.

– Глухая ночь, могли бы утром прийти, – и, чуть помолчав, добавил: – заходите. Найдете своего коня – забирайте.

Тихон с сыном ступили за калитку, и она закрылась. Навстречу им шел человек с зажженным фонарем; он, не доходя шага три-четыре до них, остановился, свет фонаря не давал возможности рассмотреть его лицо, а тот, первый, остался стоять у калитки. Человек с фонарем пошел впереди, приблизился к выделявшемуся в темноте строению, похожему на просторную хату, остановился у крыльца и двинулся вокруг него, подвел к навесу, под которым стояли две лошади и ели скошенную траву. Так они обошли в молчании всю огороженную территорию, Рыжего не нашли. Уже стало светать, различимы были очертания человека с фонарем. Он шел к калитке, которая уже была открыта.

Неожиданно раздался голос первого:

– Мы люди честные, не какие-то там бандиты, – и калитка закрылась. Снова залаяли собаки.

Тихон был обескуражен; громко захлопнувшаяся калитка опять пробудила в нем тревогу, он дернул Антона за рукав и кивнул следовать за ним.

Уже посветлело. Сделав несколько шагов вдоль забора, они услышали разговор тех двоих:

– Зря мы их отпустили.

– Они же на лесника намекали, пусть идут.

– Можно их перехватить, еще далеко не ушли.

– Давай выгляни, куда они пошли.

Было слышно, как скрипнула калитка. Тихон с Антоном шмыгнули в кусты орешника, которые тянулись вдоль забора, и затаились. Видно, одному из тех двоих не очень хотелось в одиночку пускаться на поиски – он потоптался на месте, затем сделал несколько шагов в одну сторону, потом в другую и вернулся.

– Твой вид на них страху нагнал, они рванули так, что и след простыл.

– Не очень они и пугливые. Сон только перебили. А лесник и нашим и вашим служит, опасный он человек. – Один из них зевнул.

Захотелось зевнуть и Антону.

С восходом солнца, неся тяжелые думы, Тихон с сыном подходили к плетню тетки Нади. Не стали будить хозяев, а зашли в сарай и вскоре заснули в закутке, где лежала прошлогодняя солома. Занимаясь своим небольшим хозяйством, тетка Надя обнаружила незваных гостей; по тому, как они спали, поняла, что ночь у них была нелегкой, и не стала будить. Надо было думать, чем их покормить, как встанут.

В хате она рассказала мужу о гостях, и они повели разговор о голоде, о пропавшем коне, о горе Тихона, ругая беспорядки, слабость власти, что допускает такое.

– И чем же мы так провинились перед Богом, что он так наказывает нас? – перекрестившись на икону, что висела в углу над столом, перевела хозяйка разговор на другую тему.

– Один говорит: делай так, другой – этак, а как оно правильно будет, нам неведомо, – высказался Иван и вышел во двор.

Луч солнца, которое уже начало уже выглядывать из-за крыш хат, проник в сарай и упал прямо на глаза Тихону; тот сразу подхватился и не мог понять, где он. Осмотревшись, вспомнил ночь и то, как они оказались в этом месте.