Заметил Антон, как отец грабли держит, и к обеду они уже мелькали у него в обвязанных руках, как у таты, а передохнув, он вместе с мамой подгребал сено за теми, кто носил сложенные копны, и получил похвалу от соседа:

– О, какой у вас помощник шустрый появился, скоро уже и стоговать начнет!

На что прозвучал ответ Тихона:

– Так мы же в таком возрасте тоже сложа руки не сидели. А кто родителям помогать будет? Тут как: если не приучишь к работе с малых лет, лежебока получится, и не будет у него ни двора ни кола.

Соглашался с таким суждением сосед, продолжая нахваливать Антона.

А по болоту уже расходилась молва, что сын у Тихона еще совсем пацан, так уже стог вершит. Только Устюгины стоговали сено назавтра, и правил этим процессом дед Макар, правда, соорудив поддон и набросав на него немного сена. Утаптывать его было велено Антону с Дарьей, да вскоре сестра оказалась там лишней. В молчаливом согласии Макар с Тихоном оставили на стогу Антона, стали сами вилами охапки сена туда укладывать. Растет стог; Антон уже пообвык наверху, слушает, что взрослые ему подсказывают, и смело орудует граблями, притаптывая сухую траву, которая норовит под рубашку залезть да неприятно в бок или ногу кольнуть. Только разве для него это помеха? Ветерок дохнет, радость принесет. Далеко окрест видно, как трудятся на своих сеножатях9 взрослые; среди них мелькают головы сверстников, с которыми недавно свиней пасли. Хочется Антону, чтобы они его на вершине стога заметили да посмотрели, как он на такой высоте с сеном управляется. Самый ответственный и важный момент при стоговании – это сделать правильный верх стога, чтобы его ветром не снесло и набок не наклонило, иначе замокнет сено, сопреет, и годится оно тогда только для подстила да только в голодный год может на корм пойти.

Все шло наилучшим образом. Уже издалека наблюдали за Антоном с завистью друзья-товарищи Иван с Алексеем, да и взрослые с соседних участков посматривали, как Макар с сыном и внуком стог заканчивают. Как неожиданно над болотом два аиста появились. Низко летят, парят. Кто-то прокричал, что хорошая будет погода. Аисты крыльями не машут: приподнял голову Антон взглянуть на тех бело-черных птиц, закружилась у него голова, пошатнулся он и кубарем покатился вниз. Пронесся по болоту вскрик: «Внук Макара со стога упал и побился!»

Ничего не может припомнить Антон; то небо синее-синее, и вдруг темнота, очнулся – мама над ним голосит, что-то спрашивает, отец рядом с ней растерянный с вилами стоит. Шумную обстановку разрядил дед Макар своим серьезным возгласом:

– Нечего ртом ворон ловить, когда наверху стоишь. Это тебе, внук, хорошая наука будет.

От таких обидных слов у Антона уже были готовы слезы брызнуть, а дед на полном серьезе свою линию гнет:

– Давай-ка, внук, положение со стогом выправлять. Нас же вся деревня засмеет после твоего фортеля, до следующего года вспоминать будут и зубоскалить над Макаром.

После таких слов было уже не до слез. Засуетилась семья Устюгиных. Не успели сердобольные соседи по участку высказать свое сочувствие, как Макар с Тихоном уже перекинули вожжи через стог и по ним, ступив ногой на воткнутые в стог вилы, Антон поднимался на злополучный верх. Вначале несмело приподнялся на ноги, опираясь на грабли, осмотрелся, и такая радость его охватила, хоть бери маши руками и лети, что тот аист. А главное, стоит внизу стайка сверстников и с завистью взирает на такого смелого их товарища.

Долго в среде друзей-товарищей шли разговоры и споры о смелости и ловкости Антона, поднимая его авторитет. Пройдут года, не раз Антон будет стоять на самой макушке стога и, задрав голову, всматриваться в бескрайнее небо. И не задрожат у него ноги, не закружится голова. Станет он непревзойденным мастером вершить стога сена и соломы, восхищая бывалых жителей Новой Гати и не только.