Рим истощался, а капризы бога не иссякали. Тогда у него возникла гениальная идея, и он показал, насколько полезной может быть знание истории. Он вспомнил, что Юлий Цезарь управлял Галлией и извлёк оттуда огромные суммы, которые позволили ему купить половину Рима, прежде чем поработить другую половину. Калигула отправился в Галлию и собрал столь же богатый урожай. Похоже, что Галлия всегда имела привилегию предоставлять неисчерпаемые ресурсы для безграничной расточительности; ведь император мог бы также броситься на Африку, Испанию или Сирию. Нет, именно Галлия привлекла его; он использовал те же методы с той же простотой; он даже изобрёл новый способ. Он привёз из Рима мебель старых дворцов, принадлежавшую Августу и Тиберию, опустошил императорскую кладовую драгоценных воспоминаний, которые галлы не могли оплатить слишком дорого.

А что думал римский народ об этих поборах и расточительности? Народ смеялся; это богачи и варвары платили; ему позволяли наслаждаться их добычей.

Справедливо добавить, что Калигула обладал особой изобретательностью и богатством воображения; он был человеком высокой фантазии, с острым умом и манерами юмориста. Для современных людей он не имеет ничего классического, и можно понять, почему он стал героем романтической трагедии. Так, когда он накапливал золото, он любил топтать его босыми ногами и кататься в нём. Он купался в самых редких ароматах, каждая капля которых стоила своего веса в золоте; он требовал блюда, имитированные из чистого золота, пил растворы из жемчуга. Еврей Ирод Агриппа, которого он знал в юности на Капри, вдохновил его на любовь к восточной роскоши. Он носил браслеты, шёлковые одежды, вышитые и усыпанные драгоценностями; иногда он добавлял к этому великолепный доспех, доспех Александра, который он приказал вынуть из его гробницы. Если он прогуливался по морю, то на галере из кедрового дерева, инкрустированной драгоценными камнями: паруса были покрыты великолепными росписями, виноградные лозы обвивали фестоны над палубой, деревья бросали тень, а танцоры и музыканты скрашивали путешествие: это была роскошь Клеопатры.

Калигула имел вкус к строительству, но особенно к быстрому строительству. Памятники должны были возводиться на глазах, иначе беда подрядчикам! Строить и наслаждаться – синонимы для деспота, который хотел бы поглотить время и пространство, как он поглощает мир. Калигула стремился сравняться с Ксерксом и проехать по морю. Он приказал построить мост от Байи до Путеол, длиной в три тысячи шестьсот шагов. Он взял все суда, перевозившие зерно из Сицилии и Египта, связал их попарно, покрыл настилом, а сверху приказал выложить покрытие из полигональных блоков лавы, с тротуарами, чтобы создать иллюзию продолжения Аппиевой дороги. Когда мост был закончен, Калигула первым проехал по нему верхом в золотой накидке, с дубовым венком на голове, с топором – атрибутами завоевателя. На следующий день он триумфально проехал на колеснице; за ним следовали его друзья и преторианцы на других колесницах. Эта процессия имела глубокий философский смысл: это была сатира на великие морские походы и ироничная демонстрация тщетности человеческой славы.

То, что он совершил на море, он захотел повторить на суше. Для этого он предпринял знаменитый поход против германцев, мобилизовав множество легионов. Калигулу считали безумцем, потому что он ограничился тем, что довел их до берега океана и наполнил их шлемы ракушками. Его считали сумасшедшим, потому что он вернулся в Рим как триумфатор, таща за своей колесницей несколько галлов, которых заставил переодеться в германцев. Но он был мудрецом, который пародировал подвиги завоевателей, высмеивал далекие, разорительные, бесцельные и бесплодные экспедиции и давал будущим поколениям уроки, которыми они так и не воспользовались.