Вопросы?

Да у меня даже слов нет! Одни маты...

Боже, он же это всё говорит на полном серьёзе. Двадцать первый век и такая дикость! Похитить и трахнуть. Видно, крыша у этого цыгана капитально поехавшая.

— У меня есть шанс отказаться? — мой хриплый от напряжения шёпот царапает пересохшее горло.

Тьма в его глазах загорается нехорошим огнём, убивая надежду на утвердительный ответ.

Но Лачо кивает.

— Как?

Он отнимает руку от моего горла и недолго что-то ищет во внутреннем кармане куртки. Перед моим лицом появляется какая-то старинная тусклая монета.

Золотой диск перекатывается на согнутых пальцах от указательного до мизинца и обратно...

— Подкинем монетку. Выпадет решка — я разблокирую центральный замок и беги на все четыре стороны. Но если будет орёл... — Он понижает голос, срывая мои мысли в истерику. Берёт леденящую паузу и негромко заканчивает: — Я волен делать с тобой всё, что в голову взбредёт.

Игра смуглых пальцев завораживает, выжимая разгон сердца до максимума.

Это безумие. Чистой воды сумасшествие, надеяться, что при такой ловкости рук, выпадет то, что надо мне, а не ему. Но разве есть из чего выбирать?

— Можно... Можно я сама подброшу? — с подозрением смотрю на него исподлобья.

Лачо протягивает мне монету, зажатую между средним и указательным пальцами. Держит крепко и чтобы забрать её, мне приходится до него дотронуться. В наэлектризованном воздухе мерещится треск тока. Как в момент, когда мы столкнулись в дверях студии. Только в этот раз я уже не испытываю прежнего пренебрежения. Мне страшно. Всю жизнь мне вбивали в голову, что я неприкосновенна, но сейчас цыган, с которым при иных обстоятельствах я бы не стала даже разговаривать, безнаказанно может творить со мной всё, что душе угодно.

Быстро подкидываю монетку, накрываю сверху ладонью и на несколько долгих мгновений забываю, что умею дышать.

— Орёл... — произношу, испытывая разочарование, расстройство и ещё что-то... тёмное, неправильное, в чём копаться совершенно не хочется.

— По-другому быть не могло.

Смысл его слов... — реальный смысл! — улавливаю не сразу. Всё его чёртовы глаза!

Я ещё какое-то время туплю, а потом до меня доходит. И вдох от возмущения встаёт колом в лёгких. И кровь от злости бросается в лицо. Да, чёрт его раздери, он меня обманул! Обвёл вокруг пальца как глупую школьницу. Не было никакой решки. Вот же они. С двух сторон орлы...

— Оставь себе, — Лачо стискивает крупной ладонью мой кулак, не позволяя швырнуть ему монету в лицо. — Подбросишь в следующий раз, когда захочешь оспорить моё решение.

5. Глава 4

Я ожидала, что всё произойдёт в машине. Но нет.

По мнению Лачо, трава в конце июне мягче шёлковых простыней. Он произносит это с иронией, а я думаю о том, что за него говорит врождённая любовь к кочевой жизни. Или практичность…

Нет тела, нет дела. Зачем ему в салоне улики?

Словам про «его женщину» особой веры нет. Мужчины годами могут быть рядом и то десять раз подумают, прежде чем разбрасываться такими заявлениями. Слишком легко это слетело с его губ.

На ум приходит крамольная мысль постараться расслабиться и попытаться получить удовольствие. Вдруг получится избежать самого худшего. Он не старый, не страшный. Но…

Не получается. Хочу кричать, ударить его хочу!

Неуступчиво вскидываю подбородок.

Так просто сдаться мне не позволит гордость. Нужно хотя бы попытаться.

— Я буду звать на помощь... — угрожаю, медленно пятясь по густой траве.

— Да на здоровье.

У меня внутри всё сжимается от негромкого мужского голоса, хладнокровного, с нотками полной вседозволенности.

Густые сумерки словно высосали жизнь из природы, вокруг ни души, даже сверчки не поют. Всё будто замерло в ожидании, чем закончится моё знакомство с одним из тех, при виде кого обычные горожане прячут глаза и спешат перейти на другую сторону улицы. От греха подальше.