«Вот будет интересно, явиться на работу, гордо пройти к начальнику и высказать ему все, что он о нем думает. Да, так и надо сделать.

Только… что же он о нем думает?»

А ничего, особых конфликтов или прессинга со стороны начальства никогда не было, он был средней руки работником без особых дарований, принципиальности или проколов, поэтому для начальства он был таким, как и остальные.

«Наверное, надо сделать что-нибудь необычное», – подумал он. Но переводить старушек через дорогу, облагодетельствовать бомжей, или подбирать бездомных животных было скучно, к тому же хлопотно. Да, он был явно не способен на что-то необычное.

Он пошел на балкон, постоял, посмотрел вниз. Можно было пригласить кого-нибудь в гости, но друзей у него не было, да и в рабочее время никто не пойдет.

«В поликлинику, что ли, пойти?» – мелькнула мысль. Вид пенсионеров, дерущихся за очередь, не прельщал его нисколько, наверное, напоминая о том, что когда-нибудь, может быть, даже скоро, и он окажется в строю этой вечно неудовлетворенной, бурчащей и мечтающей устроить скандал по любому поводу, армии. Да и что он скажет – «Доктор, я не умею жить без шаблона, выпишите мне таблетки счастья». Хотя зачем ему счастье, что он с ним делать будет? Покоя у него итак вдоволь, вся его жизнь – сплошной покой. Ему нужно, чтобы появились желания, нельзя же так жить. Единственный день в жизни, когда он позволил себе что-то пожелать, а теперь он в ступоре.

«Пойду в кино», – мелькнула у него спасительная мысль.

Он пошел, послонялся по кинотеатру перед сеансом, понюхал отвратительный запах кукурузы, послушал попсу. Посмотрел какой-то фильм, его взор что-то выхватывал из сюжета и он обдумывал явление не торопясь, но на это уходило так много времени, что нить повествования терялась, если она вообще была.

На выходе Митрофанов чуть не столкнулся со своим начальником. Он был с женой, и было видно, что им фильм понравился, а может, они просто претворялись. Феликс Осипович сначала удивился, а потом подумал, что он – начальник, может себе позволить, а с другой стороны это даже хорошо, никто не заметит его отсутствия.

Вернувшись домой, он пообедал, посмотрел новости и под вечер отправился в ближайшее кафе. Он был твердо намерен поесть и провести ночь с женщиной, это единственное безрассудство, которое он смог из себя выдавить.

Народу там было много и необычно шумно. Митрофанов решил терпеть. Он уже практически решился подойти к одной женщине и пригласить на танец, но музыкант сказал что-то странное, что остановило его. Он долго соображал, что же это было. Это обстоятельство сильно его расстроило, и он потерял всякий интерес к своей затее.

Феликс Осипович вернулся домой и включил телевизор. Не раздеваясь, прямо в пальто, сел на диван. Он бессознательно глядел на экран, не видя изображения.

И вдруг он услышал несколько фраз: «… и в этот субботний вечер, мы начинаем показывать ретроспективу фильмов…» Тут Феликса Осиповича Митрофанова осенило: вот, что его расстроило в кафе… вечер… субботний вечер…

– Как суббота! – закричал он и вскочил. – Почему суббота? Не может быть!

Он долго рылся в бумагах на столе, нашел календарь и убедился, что этот единственный в жизни свободный день, который он мог провести по своему желанию оказался стандартной выходной субботой…

«Вот почему начальник с женой были в кино» – подумал он. Феликс Осипович был готов зарыдать от горькой обиды, но тут он посмотрел на часы и ринулся вон из квартиры. Прибежав в кафе, ту женщину он не застал. Бармен сказал, что она ушла.

Он немного постоял, потом купил себе бутылку водки и ушел.