Рядом остановились бригадир и Костя. – «А! Явились не запылились! Пришли посмотреть, как вкалывает сачок… А мы – раз! Рраз!» – Но они будто не замечали его.
Тускло светили тысячеваттные лампы под потолком. Где-то урчал бульдозер – с переливом, с переменой тембра… «Тьфу, черт, какой „бульдозер“? В час ночи! Рраз!..»
– …А ты как думаешь? – спросил бригадир.
– Ты бугор – тебе и решать! – прокаркал Костя. – Деньги есть? Ну, дай ему на бутылку.
– Трешка… Другого выхода нет: не успеем. Аккордно обещали заплатить.
Бригадир быстро пошел вдоль цеха, огибая ямы. Впереди, метрах в ста можно было разглядеть маленький маневренный экскаватор. В кабине темно; водитель, видимо, спал.
К Косте подошли еще люди, почти вся бригада. Бригадир прибежал назад:
– Порядок! Павел, вылезай.
Он будто не слышал. – «Почему – вылезай? Зачем – вылезай? Рраз!»
– Павел!.. Да вытащите его! – «Кого? – его?! Ну пусть попробуют! Рраз!»
Подойти не решались: лом взлетал над ямой. «Нет! Я сачок, сачок! Раз!..» – бормотал он. И только когда подъехал экскаватор, выставил лапы и поднял ковш, он дал себя увести…
Прислонился к стене. Стена была холодная, он немного остыл. Экскаватор не торопясь протягивал вперед железную руку, опускал в яму, подгибал ковш, напружившись сочленениями, кряхтел, выносил ковш вверх и в сторону, выбирая грунт. В лучах фар клубилась изжелта-бурая пыль…
Через две минуты яма была готова – только края завалены. Машина переползла к соседней яме – работала еще минут пять…
– Как же так, Валера? – от удивления он назвал бригадира по имени. – Все ямы можно было вырыть за один день?
– Максимум – за два.
– А трубы? По ним не пройдешь…
– Что трубы? Прорабов до хрена!..
5
Работать не хотелось. Но он монотонно тюкал киркой в дно траншеи – здесь должна была лечь труба. Экскаватор и лом, лом и экскаватор! «Производительные силы»… Тут что-то не так. Что-то напутал Витя со своей теорией…
– Работаешь? – Прямо перед ним на краю траншеи – заляпанные глиной сапоги. («Таллер! Чего ему еще? Гад!»)
– Работаешь? Ну и дуррак! Кто же работает в последний день!
Павел отложил кирку и взял лопату.
– В прошлом году я тоже был, вроде тебя…
– Что значит – вроде меня?
– Так… Приехал с раскрытой варежкой. Но потом многое понял. А ты салага еще!
– И что же ты «понял»? – Павел оперся на лопату, задрал голову вверх: Таллер возвышался над траншеей.
– А то! Ты на коллектив плюнешь – коллектив утрется, а коллектив на тебя плюнет – ты потонешь! Понял? Здесь, как в армии, понял? Не можешь – научим, не хочешь – заставим! Понял?
Павел вылез и, опершись на лопату, встал лицом к лицу:
– А ты был в армии?
– Нет… В армии был мой двоюродный брат, он мне все объяснил. Он жизнь узнал, понял? Знаешь, какой там главный принцип?
Павел молчал, «принципами» он был уже сыт.
– Так знаешь, какой там главный принцип? – Кого дерет чужое горе! Да! Запомни: кого дерет чужое горе! Понял? Ничего, на будущий год и ты поймешь, что к чему. Правда, в дальний отряд тебя теперь уже не возьмут…
– Нет, не пойму.
– Что?! Ну и дурак! Дуррак!
– Послушай, ты!.. – лопата отлетела в сторону.
Вот он – враг! Сейчас он заплатит за все! И за того… Он видел глаза того парня – наслаждение, с которым тот бил его (за что?), ярость в этих глазах, когда и в карманах ничего не оказалось, кроме ключей… Он бил и бил, точно рассчитывая каждый удар. Собака, злая собака! Много раз ему снился один и тот же сон: колючая проволока; лай собак… И – глаза, эти глаза. И вот теперь настал его час…
Но у Таллера совсем другой взгляд: он кричит, а сам будто молит о чем-то. Смотрит затравленно, пыжится через силу… Все равно. Сейчас он заплатит за все!