– А можно наоборот? Я с горя наплачу в баночку, а она расцарапает себе палец и капнет на пробку, – сказал Саир, продолжая рассматривать коллекции склянок в шкафах.

– Наоборот нельзя, – продолжал Арбуд. – Гномье стекло должно чувствовать кровь жертвы… эээ, то есть должника. По истечении срока, если долг не возвращён или обещанное действие не выполнено, кредитор может разбить склянку, и тогда обманщика настигнет одна из трёх кар Ашнавара. В зависимости от того, сколько кредитор заплатил мне за услугу. Но для дорогой племянницы я, конечно, сделаю скидку.

– А что это за мелкие надписи на пробках? – спросил Саир.

– Туда прописывается сам долг и кара. И не пытайся прочитать, без лупы там ничего не видно.

В этот момент Саир споткнулся о лежавший на полу котелок, завалился вперёд всем своим телом и упёрся руками в дверцы одного из шкафов. Шкаф начал раскачиваться, а стоявшие в нём склянки бешено затанцевали на полках. Арбуд с Айной вскочили на ноги, и совместными усилиями им удалось уравновесить шкаф и удержать склянки от падения.

– Идиот! – закричал Арбуд. – Ты только что чуть не вызвал массовый… эээ … не при дамах… в орочьем племени. Как бы я потом с них долг стряс?

Они усадили Саира на табуретку, а Арбуд стал взвешивать на аптекарских весах какой-то белый порошок.

– Время залога определяется по массе порошка из корней эсхопоса на дне склянки, – сказал полугном.

– Две недели, – сказала Айна, не спуская глаз со стрелка.

– Тогда добавим на дно одну целую, четыре десятых грамма. До конца срока, пока порошок эсхопоса полностью не растворится в крови, бить склянку бесполезно.

Закончив с порошком, Арбуд достал с полки швейную иглу и прокалил её в огне свечи.

– Игла, конечно, была закалена в священных рудниках гномьих гор? – поинтересовался Саир. – Или на неё ненароком подышал золотой дракон?

– Нет, просто обычная игла. Я ей носки штопаю. А теперь выбирай, Саир, какой палец тебе колоть. Каким меньше всего пользуешься?

Саир задумался, глядя на свои пальцы.

– Эта задачка не из простых. Мизинцем я ковыряю в ухе, тут совсем без вариантов, трогать нельзя. Большим пальцем я показываю одобрение. Указательным я указываю на место. Средним… средним я тоже часто пользуюсь. Он как большой палец, только наоборот. Остаётся вот этот… не знаю как называется…

– Безымянный, – терпение Арбуда было на исходе.

– О, молодец, Арбуд! Уже названия пальцам на ходу придумываешь, – засмеялся Саир.

– Он действительно называется «безымянный», – с грустью в глазах покачала головой Айна.

Саир с удивлением приподнял брови.

– Да, с фантазией у автора названия пальца было не очень. Ну… так и быть, колите его. Не повезло тебе, палец, с судьбой и с именем.

– Да и с хозяином тоже, – добавила Айна.

Когда нужный объём крови оказался в склянке, Арбуд закрыл её пробкой и посмотрел на Айну.

– Теперь твоя очередь. Вспомни что-нибудь особенно печальное. Достаточно одной слезинки.

Айна склонила голову над пробкой. Саир стал улыбаться, глядя на неё.

– Курносик, только не нужно пыжиться так сильно. На тебя больно смотреть.

Айна закрыла глаза.

– Вспомни, как в детстве чистокровные эльфята, жившие по соседству, не хотели с тобой дружить из-за веснушек, – продолжил Саир.

– Дядя, ты можешь на время приглушить его? Он мне мешает.

– Есть один отвар – вырубает на несколько часов. Но его варить ещё дольше. Так что просто помолчи, Саир. Слеза должна быть от настоящего грустного воспоминания, а не от смеха.

Саир замолчал. Лицо Айны стало сосредоточенным, как будто она пыталась вспомнить что-то их прошлого. Глаза забегали за закрытыми веками, словно у человека, видящего кошмарный сон. Пальцы сжались, а из уголков глаз стали проступать слёзы. Арбуд схватил пробку и поднёс под упавшую с кончика её носа слезинку. После этого ему пришлось трясти племянницу, чтобы вернуть её в чувство.