Сплюнув в ладонь, Ашкий тщательно обмазал кровью рот божества на стеле. Алая жидкость пропитала каменные губы, и в пляшущем свете костра барельеф на мгновение будто ожил. Глубоко поклонившись Альпуху, шаман забормотал то ли заклинание, то ли молитву, но из-за громкого стука палок и тамбурина разобрать слова было невозможно.

Настал черёд ягнёнка.

– Трудные времена требуют больших жертв, – провозгласил Ашкий. С его губ непрестанно капало, отчего он сам походил на древнее кровожадное божество, чьи мутные, затуманенные дымкой глаза оставались холодными и бесстрастными.

Рэй зажмурила веки, услышала короткий хрип, а когда подняла их – всё уже закончилось.

Теперь кровь покрывала стелу целиком, сверху донизу. Рэй ощутила тошноту, но вместе с тем странную удовлетворённость и – отчего-то – отголоски злой, иррациональной радости. От этих чувств веяло нездешним холодом, словно они принадлежали не ей, а кому-то другому, древнему и могущественному.

Звякнул металл: шаман отбросил побагровевший кинжал на землю. Вновь нацепил маску и воздел руки к небу, продолжая бормотать свое заклинание-молитву. В темноте, освещённой лишь танцующим пламенем, каменные глаза бога вдруг зажглись двумя крошечными угольками.

Шаман склонил голову и приложил окровавленную ладонь к камню. Закрыл глаза. А Рэй вдруг почувствовала на запястье чью-то железную хватку.

– Пришла, девочка, – пробормотала Вико, и в её голосе звенело торжество. Рэй вскрикнула: глаза женщины отчётливо полыхнули золотом. – Иди же к своему покровителю. Коснись его, услышь его голос!

– Что вы…

С неожиданной силой Вико вытолкнула её из круга прямо на кровавую стелу. Защищая голову, Рэй подставила руки, инстинктивно вцепилась в холодный камень.

И мир померк.

***

Она плыла в темноте, без тела и сознания, невесомая, как совиное пёрышко. Ей было хорошо – так хорошо, как никогда раньше.

Она была не одинока, не покинута, не предана. Она ощущала себя частью целого, самой Вселенной, где всё рождается и всё умирает.

Но вот в бесконечном нигде раздался голос, показавшийся ей самым близким и самым приятным. И как она только существовала, не слыша его прежде?

– Добро пожаловать, дитя. Отныне ты станешь сильнее. Я дам тебе защиту, помогу раскрыться. А ты поможешь мне. Когда придёт время.

Она хотела ответить, но не чувствовала голосовых связок. Хотела рассмотреть обладателя волшебного голоса, но не имела глаз. Ощущение причастности и звенящего счастья наполнило всё её существо – она бы заплакала от избытка чувств, если бы могла.

Нездешняя сила, спящая внутри неё, утробно зарычала и приоткрыла золотистые глаза.

***

Рэй очнулась, ощущая под щекой холодный камень. Тамбурин смолк, но голоса людей беспокойной волной хлынули в уши. Кто-то придержал её за плечи и мягко потянул на себя.

Она неохотно отпустила стелу и посмотрела на свои окровавленные ладони. Запоздало пришёл страх, тупым кинжалом засел под рёбрами. Почему её руки в крови? Почему кружится голова?

– Всё в порядке, девочка. Иди, тебе помогут.

Ашкий мягко подтолкнул её в толпу, и та расступилась, как сельва расступается перед камнем. Вико бережно подхватила её под руку.

– Ох, и что это я… Прости, милая, не хотела толкать тебя. От присутствия покровителя я вечно дурной делаюсь, словно это и не я вовсе, а дух какой в меня вселяется.

– Не трогайте меня! – Рэй с опозданием вырвала руку. Её шатало, а женщина рядом в это мгновение казалась виновницей всех бед.

– Давай, девочка, идём домой. День был долгим, ритуал закончился. Клянусь духами, я больше тебя не трону, не прикоснусь даже. Тебе нужно умыться…