– Как пожелаешь. Отдыхай, Кирюша.

Но благое состояние племянника, крутящего руль и периодически утирающегося салфеткой, продолжалось недолго. До светофора.

– Да… – мазнув взглядом по зеркалу заднего обозрения и увидев приближающийся на большой скорости автомобиль, Гурий вздохнул: – Оказывается, не мы одни такие сообразительные спозаранку кататься. Вон, какой-то Шумахер на джипе несется. Торопится, словно, угорелый. Видимо, опаздывает. Спорим, проскочит на красный?

– Угу, проскочит, – сонно пробормотал Ланской, исключительно для поддержания разговора.

– Ну, дебил! Дорога в колдобинах, а он прет за сто км. Думает, что если у него джип, то это почти танк.

Энтомолог, явивший согражданам ранее неизвестную бабочку, просчитался. Сверкающее малиновой полировкой авто наперекор логике научного работника сбавило обороты и замерло около его тачки. Удивленный Гурий скосился на окно навороченного соседа. Однако тонированные стекла позволили лишь едва уловить профиль водителя. Хороший профиль, в идеально-греческом стиле.

От светофора машины двинулись одновременно. Но через минуту джип вырвался вперед и перед поворотом направо стремительно подрезал колымагу энтомолога.

Гурий нажал на тормоз, и все-таки столкновения избежать не удалось. «Поцелуй» «ниссановского» крыла с увесистым тылом джипа был коротким, но впечатляющим. На боку экстремала образовалась вмятина и содралась краска; у «ниссана» – снесенная фара осколками вгрызлась в радиатор.

А потом наступила тишина. Две машины, только что куда-то спешившие, застыли в пространстве, будто в оторопи от случившегося.

– Вот и здрасте вам! – выдавил через несколько минут Гурий, у которого волшебным образом куда-то пропала гнусавость и высох многострадальный нос. – Знаешь, что сейчас этот затаившийся мерзавец делает? Вызывает группу поддержки из знакомых ГИБДД-шников. Писец моему катерку! – Он приоткрыл дверь: – Пойду-ка я. Хотя бы морду хулигану начищу. До того как нас примутся на деньги разводить.

– Я с тобой. Вдруг он там не один.

Осуществить возникший спонтанно план они не успели. Устроивший аварию водила не стал дожидаться, когда его выволокут на свет божий. Сам вылез к негодующим собратьям, превратившись из предполагаемого хулигана в очень красивую женщину. Брови вразлет, карие глаза с расширенными от потрясения зрачками и элегантно забранные в пучок светло-каштановые волосы.

– Чего вытаращились? – она одернула легкое, до щиколоток платье и сокрушенно добавила: – Ну, виновата. Признаюсь. Может, договоримся? Обойдемся без ментов? А убытки я вам возмещу.

Женщина протянула потерявшим дар речи мужчинам визитную карточку и пятитысячную купюру:

– Больше, к сожалению, нет. Но на то, чтобы вечером расслабиться, по-моему, хватит. А завтра мы с вами уладим проблему. Обещаю. – Она посмотрела на перекошенное и посеревшее лицо блондина. Казалось, еще немного и он грохнется на асфальт. – Ну так как, мальчики? Я могу ехать?

Гурий мотнул головой. Заикаясь, с трудом проговорил:

– Д-давай. П-попробуй.

Глядя вслед укатившему джипу, энтомолог простонал:

– Невероятно! Вылитая Инга. И голос ее, и… – он повернулся к Ланскому и заткнулся.

Вид терапевта был неузнаваем и страшен. Левое веко и уголок рта попеременно дергались, меняя подмигивание на кривую шутовскую ухмылку. Неизмеримое ничем внутреннее страдание, которое он тщательно скрывал, выплеснулось наружу, трансформировавшись в уродливое гримасничанье.

– Евгеньевич! – напуганный племянник потянул бывшего корабельного доктора за рукав. – Прекрати немедленно! Прошлого не вернуть. Оно там, в Мурманске осталось. Боже, как все некстати! Чертова баба! Лишний раз убеждаюсь: жизнь непредсказуема. Конечно, поразительное сходство, но не более того. Хватит терзаться. Жену не воскресишь. – Он сграбастал в кулаки рубашку Ланского и принялся его трясти, словно грушу: – Эй, очнись, мать твою!