Умолк Коба. Сидел, сгорбившись, опираясь на стол, смотрел перед собой тяжело, угрожающе. На предложение жены выпить чаю отмолчался и только глянул на нее из подлобья. Та сникла и сразу отошла.

Долгий путь из Москвы в Иркутск в оборудованном вагоне Нестор размышлял об увиденном и услышанном в Москве.

− «Как непросто все будет на этой огромной территории. Работы будет вдоволь, а вот, что из всего этого выйдет, пока совершенно не ясно», − подумал тогда Нестор, оценив свои впечатления о Москве, о людях, захвативших власть в стране.

Теперь мерно покачиваясь в возке в компании новой подруги, Нестор размышлял о словах Сталина, о том, что будет не просто, если удастся Кобе перевести его для работы в Москву, в большой высокий кабинет. Видимо именно его руками Коба планировал растирать в пыль своих противников.

− «А что?», − подумал Нестор, − «А почему бы и не поработать в столице, там столько хороших театров и красивых женщин».

Разгром на протоке

Перед протокой Нестора побеспокоили: к возку подскочил помощник, начштаба Зураб Асатиани и пришлось остановиться.

Зураб глянул мельком в возок, отметил, как уютно устроился командир с землячкой, и высказал сомнения по поводу узкой ложбины, в которую втягивался эшелон обоза. Накануне в Тюнгуре, когда обсуждали последний оставшийся переход до Якутска, от местных звучали предостережения о дурно складывающейся обстановке. Сообщали с мест, что отряд поручика Николаева проявил на днях нешуточную активность и был замечен разъездом на подступах к окрестным поселкам, в которых он вероятно и прятался на ночь.

Тогда решили идти осторожнее, пустить вперед надежный авангард, прикрыть тылы.

Нестор выскочил из возка без шапки, пряди смоляных волос ложились густо на плечи. Одет командир был легко в кожаной куртке-безрукавке с расстегнутым воротом черной гимнастерки. Окладистая борода, аккуратно постриженная накануне Софико, дополняла колоритный образ Деда. На лице атамана гуляла улыбка, и по всему было заметно, как он доволен собой и всей этой историей с походом, встречей с женщиной.

− Чего бурагозишь, Зураб? Осталось-то верст тридцать до города, − добежим, я думаю без проблем. Боятся нас – все же мы сила: равной ей здесь не сыскать.

− Надо бы поостеречься, Нестор Александрович. Место, прям скажу опасное – зажмут нас, если в этой лощине, − постреляют, как телков на водопое. Тревожно что-то мне.

− Ты же отправил ребят вперед. Лис − опытный воин, − справится. Напомни, − накажи, Мезхану и его ребятам, чтобы смотрели внимательно, − истоптан ли снег вокруг? По воздуху люди и кони не летают. Если подойдет большой отряд, конные, то непременно оставят следы. Пусть глядят в оба. Отправь к ним посыльного, чтобы напомнил – надо бы оглядывать окрестности повнимательнее.

Авангард тем временем успешно преодолел протоку в низине и уже взобрался на пологий берег у леса, а основная колонна только подошла и ступила на лед реки.

Сани с черкесами авангарда остановились. Лис встал во весь рост и взялся внимательно разглядывать открывшуюся долину в бинокль. Снежная равнина вокруг не предвещала ничего тревожного: дорога, извиваясь, уходила вперед, а других следов на снегу, кроме пробитой к леску заячьей тропы Лис не разглядел. Успокоившись, Мезхан залег в сани, и авангард тронулся далее, не приметив, как за леском за возвышенностью сгрудилась человеческая масса с винтовками и двумя пулеметами на санях. Обойдя дорогу через протоку по дальнему пути через низины, и хоронясь за прикрывающими их кустами, отряд поручика Николаева уже с ночи поджидал красный обоз, чтобы нанести смертельный удар. Было приказано спешиться, коней оставить за дальним холмом и выйти на рубеж атаки след в след, а на месте вести себя, затаившись, не галдеть, не курить, – схорониться, ‒ словно умереть, будто и нет тут никого.