— Одного не пойму, — услышала Зинаида, — куда Агафья подевалась. Юбилей, а юбилярши нет. 

«И днем ее дома не было,» — вспомнилось ведьме.

Со стороны калитки послышались отрывистые «дзынь» трёх велосипедные звонков. Феликс, Жорж и Йелдыз, отставшие по дороге, тоже приехали в дом самой старенькой жительницы деревни. 

«Студентам» быстро нашли, чем заняться.

Через минут Феликс стоял по правую руку от Виталины и разливал в высокие рюмки ядреную настойку по заказу какого-то бородатого дяди Гены. По его словам, в Москве они такой настойки ни за что не попробуют. 

Зинаида кое-что понимала в настойках и мысленно с дядей Геной согласилась. Настойка действительно выглядела и пахла как «нектар богов». Способная, со слов автора и создателя, даже у этих самых богов выжать слезу. 

Оставалось только организовать мероприятие так, чтобы Феликс и Жорж не злоупотребили дегустацией. За Йелдыз она не беспокоилась. Вряд ли той повредит даже литр бензина натощак или пирожки со стрихнином.

Жорж поставил на стол тазик с пирожками, которые он не донес с утра до Агафьи. Точнее, поставил он тазик и все, что в нем осталось — пирожки, которые по каким-то причинам до этого момента Жоржу с Феликсом чем-то не приглянулись.

— Как думаете, где Агафья? — тихонько спросила Зинаида у парней, собравшихся вокруг нее.

Они стояли у стола, занятые кто чем. Рядом, что удачно, никого не оказалось. Можно было поговорить, не привлекая внимание.

— Не знаю, — ответил Жорж, — я послушал, говорят, она никуда не собиралась. Да и вся родня здесь, — он широким жестом обвел собравшихся. 

Родня пользовалась моментом и наверстывала, видимо, долгие годы, проведенные в социальной изоляции. Тройка дам бальзаковского возраста, включая уже знакомую продавщицу из сельмага, зажали худосочного, но крепкого еще седенького мужичка с гитарой — пели романсы. 

Какие-то родственницы бегали по дому, принося и унося посуду, еду и без остановки болтая обо всем подряд: судьбах гаремных наложниц в популярном турецком сериале, телепередачах с Малаховым и международных новостях. Последнее неизменно с присказкой «ужас какой», «у нас еще все спокойно, а вот у них — кошмар-кошмар».

Половину стола занимали мужчины, нахваливающие умение дяди Гены гнать настойки. Дядя Гена раскраснелся и обещал принести еще три бутылки «по совсем особенной рецептуре». 

Жоржу улыбалась двоюродная сестра Виталины Николаевны, не старая еще вдова с большими глазами и богатой черной косой толщиной в руку, демонстративно перекинутой через плечо на полную грудь. Жорж вежливо улыбался ей в ответ.

Феликс, закончив с рюмками, помогал дяде Вите переворачивать шампуры. 

В общем, все были заняты делом.

Зинаида подхватила у Виталины поднос с тарелками, расставила. Наконец-то села и положила немного салатика. Позволила себе насладиться вкусом свежих, только-только с грядочки овощей.

— Виталина, а каких цветов гранит у вас добывали в советские годы?

— На каменоломне — красный, там большой карьер. Посмотрели сегодня? — Зинаида кивнула, — и незадолго до оползней нашли хорошее место для добычи черного. Но с ним нехорошая история случилась. 

Зинаида насторожилась. Нехорошие истории были ее профилем. Пока было непонятно, о какой именно истории говорит Виталина. Это та же нехорошая история или еще одна?

— Пока добыча камня шла на карьере, все было нормально. Но в новом месте добывать было нехорошо, неправильно. Говорили, — Виталина перешла на шепот, — рабочие, которые взрывали скалу, потревожили покой мертвых. А потом, когда камни обвалились, много людей погибло. Тогда никто уже в этом не сомневался.