– Левина, тебе нельзя богатырей, – рявкает Герман.

– Откуда такие ограничения? – вяло удивляюсь я. – Ты вообще зачем звонишь? Испортить мне все удовольствие?

Мое уютное уединение в полутьме среди горящих ароматических свечей нарушает заглянувший ко мне обладатель божественных рук:

– Кто говорит об удовольствии? – весело переспрашивает он. – Сегодня ты стонала громче.

– Левина, срочно покинь бордель! – ярится Бергман. – У нас с тобой сделка на носу!

– Я не могу срочно, я голая. Отстань.

Сердитое сопение в трубку.

– Небось этому хмырю ты песни не пела.

– Не могла, он сделал все, чтоб у меня слов не было. Давай уже ближе к делу, чего тебе понадобилось? – вздыхаю я.

Все же у Бергмана талант обламывать кайф, он своим брюзжанием прямо-таки вырывает меня из блаженства.

– Нам надо встретиться и утвердить условия сделки. Договор я составил.

– Это срочно? – ною я.

– Нет. Да! – меняет свою точку зрения Герман. – У мамы день рождения в субботу. Тебе там быть обязательно. До этого надо тебя облагородить и обкатать легенду.

Агент Яна ноль-ноль-семь абсолютно никуда не хочет, но остаться без кавалера на Димкину свадьбу я не готова.

– Ну хорошо… Я освобожусь часа через два, – прикидываю я, сколько мне времени понадобится, чтобы перевоплотиться в мечту поэта.

– Я за тобой заеду. В восемь часов будь готова.

– Да, херр Бергман…

– Почему мне сейчас кажется, что ты говоришь не на немецком? – палит меня он.

– Потому что все мужчины только и думают о своем половом органе, – наставительно вещаю я. – Мы обязательно сделаем из вас интеллигентного человека.

– Ой, все! – не выдерживает Герман. – Жди меня в восемь. На всякий случай напоминаю, что интеллигентная барышня – это барышня со сдвинутыми ногами. Надень свой лучший костюм цвета брюшка блохи, возьми пяльцы и сиди. Одна!

А Бергман начитанный. Только где я ему брюшко блохи-то найду?

Ничего, я еще ни разу не прогадала с нарядом.

Так-с. Ноги он видел, надо сегодня показать что-то еще. Ну, чтоб переход к преображению не вышел таким шокирующим. Все-таки на свадьбу я собираюсь в человеческом виде.

Бергман заезжает за мной ровно в восемь и всю дорогу пилит меня за то, что я улыбнулась мужику, который придержал мне тяжелую дверь подъезда.

– Ты на мужиков не бросайся так больше, – нудит он на светофоре, провожая взглядом переходящую дорогу знойную блондинку в мини юбке и куртке, едва закрывающей почки. – Тебе не по возрасту. И ты моя, прости господи, девушка. Хоть и временная.

От возмущения я вне себя. Не по возрасту мне, блин!

– Я вот юбку себе приглядела, как у той девушки… Думаю, мне пойдет. И Роза Моисеевна оценит.

Герман автоматом бросает взгляд на мои коленки, виднеющиеся в распахнутых полах теткиного пальто и застревает там надолго. Нам даже сигналят, потому что мы не трогаемся с места вовремя.

Сглотнув, он переводит взгляд на дорогу и продолжает движение.

– Нет, такая короткая – все-таки слишком, – ворчит он.

Офигеть!

Ничо, сейчас мы доедем, куда он там нас везет, и Гера сможет оценить и другие мои достоинства.

Только весь мой сегодняшний камуфляж под угрозой.

Бергман явно рожден на свет, чтобы осложнить мне жизнь.

Он паркуется ни больше, ни меньше, а возле «Чемберлена».

Там прям на входе вывешена галерея фотографий постоянных клиентов. Центральное место занимает моя фотка на шесте с подписью «Клиент года».

Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу.

Твою мать!

13. Глава 12. Провалившийся ужин

Ну разумеется, я сразу начинаю юлить:

– Герман, зачем ты притащил меня в этот вертеп?

Блинский блин!

Кажется, я переигрываю… Это все нервы.

Можно же уже плюнуть на маскарад, однако что-то заставляет меня продолжать игру.