Никита, без сомнения, идеальный во всех отношениях молодой человек и просто находка для такой неудачницы, как я. Но я целиком и полностью осознаю, как мне с ним повезло. И чтобы хоть немного ему соответствовать, и не позорить будущего дипломата, я начала гораздо серьезнее относиться к учебе. Мне не хотелось быть слабым звеном в нашей паре, хотелось быть лучше, быть - или казаться - умнее и достойнее, и… много еще всяких "и".

Поэтому, собственно, я и не бросаю английский. Я всегда считала свой уровень и произношение очень хорошим, если не отличным, но Никита ненавязчиво дал мне понять, что я себя переоценивала. Не сам сказал, конечно, он просто отвез меня в Лондон, а выводы я сделала сама. Когда в лифте отеля, слушая разговор семьи с тремя детьми и не услышав ни одного английского слова, я решила, что они приезжие. Никита, очень стараясь не рассмеяться, открыл мне глаза. Меня сразу потянуло звонить Алле, моей американской репетше.

Но что меня злит - когда я пытаюсь попрактиковаться на Никите и обращаюсь к нему на инглише, он с милой улыбкой отвечает мне по-немецки, и я затыкаюсь. Испанский, кстати, тоже есть в его арсенале, но его он тоже сознательно не выбирает - я, как минимум, его понимаю.

В директорат я вхожу неуверенно и осторожно. И не знаю, кого спросить, к кому обратиться. Не стану же кричать на весь кабинет, что я Шереметева, и я пришла. Поэтому и никогда не перезваниваю на упущенные звонки с незнакомых номеров - может, человек номером ошибся, а я ему все свои анкетные данные выложу?

- О, Кира! - окликает из-за углового стола методист. - Проходи, тебя ждут.

В кабинете директора - у нас она исполняет роль декана факультета - двое: сама директриса и еще какая-то девушка.

- Познакомься, Кира, - говорит директор после обмена приветствиями, - это Полина, со школы дизайна. Через пару недель во Дворце молодежи пройдет межвузовский конкурс парикмахерского искусства. Наш университет будет представлен двумя конкурсантами. Полиной и одним студентом в категории мужских стрижек.

Она замолкает, и я киваю, чтобы продемонстрировать, что поняла информацию, но что ума не приложу, зачем она мне это рассказывает.

- У Полины буквально сегодня отказалась модель, и я вспомнила о тебе.

- Почему вспомнили? - делаю я вид, что не понимаю, до конца не веря, что декан может знать о моем единственном опыте участия в подобном конкурсе.

- Потому что ты уже участвовала, - улыбается Ирина Викторовна.

- А как вы…?

- Моя дочь тоже была моделью в том конкурсе, я видела тебя на её фотографиях.

Мне хочется закатить или закрыть глаза, но я понимаю, что это невежливо и неуместно.

- Ты согласна?

- А я могу отказаться? - робко спрашиваю.

- Если честь университета для тебя не пустой звук, то нет, не можешь.

- Это противоречит конвенции о правах человека, - смелею я достаточно, чтобы упрекнуть в отсутствии выбора.

- Участие исключительно добровольное, - разводит она руками, не переставая улыбаться.

Я вздыхаю.

- Ну вот и хорошо. Дальше, думаю, вы сами договоритесь.

Она поднимается, и мы с этой Полиной спешим к выходу.

- Значит, ты будешь делать из меня курицу? - спрашиваю, когда мы оказываемся в коридоре.

- О, вижу, ты знакома с профессиональным сленгом, - смеется новая знакомая. - Значит, всю кухню знаешь, и шока у тебя не будет.

- У меня нет. Вот за свои волосы не уверена, - снова вздыхаю я.

5. Глава 5 Не зомби

- Эй, не спи! Когда ты клюёшь носом, я не могу вычесать нормальный локон. Не говоря уже о том, чтобы успеть сделать это за отведенное время, - ворчит Полина каждый раз, когда я от усталости и острого недосыпа проваливаюсь в сон, и моя голова, естественно, падает, мешая ей практиковаться.