В других странах английского права в конституциях отражены институты как ведомства Генерального атторнея, так и самостоятельной службы уголовного преследования («уголовной прокуратуры»): Зимбабве, Кении, Маврикия, Малави, Намибии, Папуа – Новой Гвинее, Тринидаде и Тобаго.

Например, в Кении это Директор публичных преследований (Director of Public Prosecutions), назначаемый на должность главой государства с согласия Национальной Ассамблеи (ст. 157 Конституции)[13].

В Папуа – Новой Гвинее Конституцией (ст. 176) предусмотрен Офис Прокурора (Office of the Public Prosecutor), который действует в рамках Департамента юстиции правительства и имеет свои отделения в регионах и провинциях страны[14].

В соответствии с Конституцией ЮАР (ст. 179) соответствующий орган именуется Национальной службой уголовного преследования (National Prosecuting Authority) и возглавляется Национальным директором публичных преследований, назначаемым президентом страны[15]. При этом роль Генерального атторнея в ЮАР играет Генеральный солиситор.

В ряде стран «скандинавской модели» роль «неуголовной» (а отчасти и «уголовной») прокуратуры играет ведомство канцлера юстиции, который имеет конституционный статус в Финляндии, Швеции и Эстонии.

Так, согласно Конституции Эстонии канцлер юстиции, которому посвящена самостоятельная глава XII, в своей деятельности является независимым должностным лицом, осуществляющим надзор за соответствием Конституции и законам правообразующих актов законодательной и исполнительной государственной власти и местных самоуправлений. Он осуществляет анализ предложений, внесенных ему в целях изменения законов, принятия новых законов, а также предложений, касающихся работы государственных учреждений. В предусмотренных Конституцией случаях канцлер юстиции вносит в парламент предложение о привлечении к уголовной ответственности члена парламента, Президента Республики, члена Правительства Республики, государственного контролера, председателя или члена Государственного суда (ст. 139)[16].

Фактически этому органу переданы общенадзорные полномочия прокуратуры (которая в Эстонии больше не имеет конституционного статуса): «Если канцлер юстиции приходит к выводу, что правообразующий акт законодательной или исполнительной государственной власти либо местного самоуправления противоречит Конституции или закону, он предлагает органу, принявшему этот акт, в двадцатидневный срок привести его в соответствие с Конституцией или законом.

Если в течение двадцати дней акт не будет приведен в соответствие с Конституцией или законом, канцлер юстиции вносит в Государственный суд предложение признать этот акт недействительным» (ст. 142 Конституции Эстонии).

Аналогичный институт действует в соседней Финляндии. Конституционные нормы о нем содержит глава 10 «Надзор за законностью». Согласно § 108, задачей Канцлера юстиции является «осуществление надзора за законностью в деятельности Государственного Совета и Президента Республики. Канцлер юстиции осуществляет также надзор за тем, чтобы суды и иные органы власти, а также должностные лица, служащие публичных органов и другие лица, выполняющие публичные функции, соблюдали законы и исполняли свои обязанности. При исполнении своих должностных обязанностей Канцлер юстиции осуществляет надзор за реализацией основных прав и прав человека»[17]. Помимо этого, канцлер юстиции наделен правом решать вопрос о привлечении судьи к уголовной ответственности за незаконные действия при исполнении должностных обязанностей (§ 110 Конституции).

Чрезвычайно важным и показательным является место, которое отводится положениям о прокуратуре в структуре конституций, поскольку оно определяет место этих органов в системе государственной власти.