Там, где основы статуса прокуратур закреплены конституционно, соответствующие нормы чрезвычайно сильно различаются по объему и содержанию, от предельно кратких и общих, до весьма обширных и детальных.

В некоторых конституциях статус прокуратур (прокуроров) закреплен в узком смысле, без указания их полномочий (Абхазия, Аргентина, Грузия, Камбоджа, Северная Македония, Сирия, Турция, Финляндия). В конституциях Таджикистана и Узбекистана из многочисленных полномочий прокуратур упомянуто лишь одно (общий надзор).

Иногда вместо полномочий указывается только задача прокуратуры: «содействие осуществлению правосудия по защите законности общих интересов общества в координации с другими органами власти Республики» (ст. 120 Конституции Аргентины)[8].

Свою специфику конституционное регулирование имеет в тех странах, где прокуратура представлена двумя и более самостоятельными ведомствами, т. е. разделена на «уголовную» и «неуголовную».

В этом случае конституции могут содержать положения о каждом из таких органов либо только об одном из них.

Так, в Колумбии по Конституции 1991 г. прокуратура разделена на две самостоятельные части. Одна из них (именуется “Fiscalia General”) входит в судебную власть и осуществляет уголовное преследование, другая (именуется “Ministerio Público”) относится к контрольной власти и осуществляет общий надзор за законностью, контролирует деятельность государственных органов в интересах общества и граждан[9].

В Конституции Венесуэлы наряду с прокуратурой как «обвинительным» органом (Ministerio Publico), фигурирующем в главе IV «Гражданская власть», в главе об исполнительной власти предусмотрено второе прокурорское ведомство (Procuraduria General de la Republica). Этот орган представляет и защищает в судебном и несудебном порядке имущественные интересы Республики; излагает свое мнение в случаях и в целях, указанных законом; оказывает юридическую помощь национальной государственной администрации (ст. 247–250)[10].

Интересно отметить, что в Конституции Боливии «уголовная» прокуратура (Ministerio Público) прописана в главе «Функция защиты общества», тогда как «неуголовная» прокуратура (Procuraduría General del Estado) – в главе «Функция защиты государства»[11].

За пределами Латинской Америки в странах романо-германской системы конституционный институт «неуголовной» прокуратуры встречается довольно редко. Так, Конституция Египта в разделе «Судебные органы» содержит ст. 196, согласно которой Ведомство государственных тяжб (англ. “State Cases Authority” или “State Litigation Authority”) является независимым судебным органом. Оно осуществляет юридическое представительство государства в судебных процессах и спорах, стороной которых является государство. Очевидно, это элемент английского правового наследия, оставшегося в стране со времен британского владычества.

В странах английской системы права в конституциях предусмотрен институт Генерального атторнея (General attorney), который обладает рядом прокурорских полномочий. Как правило, он осуществляет непосредственное или общее руководство службой уголовного преследования. Например, согласно Конституции Мальты (ст. 91) ответственность за осуществление уголовного преследования несет Генеральный атторней, который назначается на должность Президентом по совету Премьер-министра[12].

Только институт генерального атторнея закреплен в конституциях Индии, Ирландии, Кипра, Мьянмы, Нигерии, Пакистана, Самоа, Шри-Ланки (что не исключает наличия в некоторых из этих стран специальных органов уголовного преследования, созданных законом, например, в Индии, Ирландии, Пакистане).