– Не гони, а то кошмары сниться будут.

– А что там за огоньки на вершине мерцают?

– Наверное, ведьмы слетелись на лысую гору, на шабаш, – усмехнулся Роберт, – ведь завтра самая короткая ночь в году, а в это время вся нечисть на лысую гору стремиться.

– И мы лезем в это пекло?

– Ты веришь в бабкины сказки?

– Всё равно как-то жуть пробирает.

– Брось! Я скорее поверю в инопланетян, параллельные миры и прочую околонаучную ересь, чем в ведьм, колдунов и чертей. Говорят, что в самую короткую ночь на вершине этой горы творятся настоящие чудеса, можно заглянуть в прошлое и будущее, приобрести необычайные сверхъестественные способности, изменить свою судьбу и, – помолчав немного, Роберт добавил, – если хватит смелости подняться на нее и провести там ночь от заката до рассвета. Не каждый выдерживает до утра, кто не выдержит, пропадет навсегда и без следа.

– А что, были такие случаи?

– Говорят, я сам не присутствовал.

– Ты совсем на меня суеверного страха нагнал, не полезу на гору.

– Да не трусь ты, всё будет нормально, всё это сказки, чтобы отпугнуть любопытных туристов.

– А зачем мы тогда туда лезем?

– Но ведь интересно  же. А вдруг и вправду инопланетян встретим и круто изменим свою серую судьбу!

– Чёрт с тобой! – воскликнул Николай. – Полезли лучше спать, завтра видно будет. Забравшись в спальные мешки, они ещё долго ворочались и вздыхали, думая каждый о своём,  в двух шагах от  крутого поворота судьбы.

 * * *

После завтрака они переправили рюкзаки на противоположный пологий берег, усыпанный галькой. Оделись и снова сменили сапоги на лёгкие кроссовки, в которых было легче лезть в гору по камням. Бурная растительность вдоль русла реки сменилась на более редкий лес с могучими деревьями и, по мере подъёма, деревья становились всё тоньше и чаще, а ближе к вершине сменились стлаником с густо переплетёнными ветвями. Вот здесь добрым словом вспомнишь старые, добрые рюкзаки, протискиваясь между переплетёнными стволами и ветвями ольховников, карликовых берез и кедровых стлаников, застревали как в паутине, завязываясь в узел, чтобы протиснуться меж ветвей по звериной тропе. Наконец, выбрались из этого лабиринта на каменистую осыпь из огромных валунов, насыпанную какой-то могучей силой от самой вершины горы. Плоские и круглые, огромные, с дом, и помельче –  с легковой автомобиль, камни лежали друг на друге, образуя склон, весь пронизанный пустотами, в которые можно было запросто провалиться. Местами меж камней к свету пробивались чахлые деревца и плетущиеся растения.

Помогая друг другу, и перебрасывая рюкзаки,  они весь день карабкались к вершине. Временами устраивали небольшой привал, подставляя лёгкому ветерку потные лица, обгоревшие на ярком горном солнце. Зной и духота изнуряли. Тучи мошкары доставали своей наглостью, лезли в рот и глаза. Не спасала и мазь от комаров, которая моментально смывалась потоками пота, стекавшими по лицу и телу. Так тяжело было только в первый день похода, когда тело, ещё не отвыкшее от городского комфорта, ныло от усталости.

На очередном привале Николай взмолился:

– Не могу больше. Сил моих больше нет, давай вернёмся. К черту эту гору, нам ещё лезть и лезть.

– Ты что, Колян! Еще пара усилий и мы достигнем цели. Жалко отступать,  когда вершина уже так близка. Да и что тебя ждёт там внизу? Жалкое, беспросветное, серое будущее, ненавистная работа, холодный дом, скучный телевизор и унылый быт! Давай соберись. Передохнём и возьмём эту вершину. Чего бы нам это не стоило. А там будь что будет!                                    Оптимизм Роберта прибавил сил Николаю и они, превозмогая усталость, отчаянно карабкались вверх.