Это было закономерным шагом. Наилучшим способом выживания для небольших партизанских формирований, не имевших в своем составе компетентных командиров, становилось их добровольное подчинение сильному лидеру, желательно обладавшему соответствующими полномочиями от военных или партийных властей и связь с Москвой.

Вот как описывал происходившие на Палике в тот период процессы Старик: «…начались поиски десантных групп, имевших радиостанции. В поисках „руководства“ иные отряды передвигались по 100—150 км. Руководить и объединять отдельные отряды стали диверсионные группы, заброшенные разными ведомствами – штабом РККА, штабами фронтов, 4-м управлением НКВД и т. д.…»153.

Создание партизанских бригад на Палике с точки зрения существовавших в ту пору правил произошло не худшим образом. Лопатин и Пыжиков имели полномочия как минимум на организацию партизанского движения в Борисовской зоне от НКВД и ЦК КП (б) Б соответственно, Воронянский согласно указанию Ваупшасова (Градова) был наделен правом подчинять себе действовавших в Логойском и Плещеницком районах партизан. Кроме того, решение о формировании бригад в Борисовской зоне было одобрено Минским горкомом партии – единственным на тот момент партийным комитетом в тылу врага, с которым Воронянский, Лопатин и Пыжиков имели связь. Базировавшийся в Любанском районе Минский подпольный обком во главе с Василием Козловым на Палике к этому времени никак себя не проявил.

В этих условиях полученное от представителей Минского горкома разрешение на объединение партизанских отрядов в бригады придавало процессу необходимую законность. Как констатировалось в Справке «… о Минском партийном подполье…», составленной уже в декабре 1959 года в ЦК КПБ с участием ведущих историков того периода, «Минский комитет КП (б) Б, несмотря на свою оторванность от вышестоящих партийных органов, в основном, правильно решал вопросы организации партизанского движения. Так, например, комитетом своевременно был поднят вопрос об объединении мелких партизанских групп в отряды, а отрядов в более боеспособные партизанские соединения – бригады»154. О тактике горкома, направленной на укрупнение партизанских сил, упоминается и в отчете подпольщицы Хаси Пруслиной, которая в начале сентября 1942 года по заданию Ивана Ковалева пыталась установить связь с Минским подпольным обкомом (Василий Козлов)155.

Миссия членов минского горкома с созданием бригад на Палике не закончилась. Ответа на их радиограмму из ЦК КП (б) Б не было. 23 августа Котиков через связного «Старика» Скивко отправил секретарю ЦК Пономаренко краткий отчет о работе горкома. Он предлагал прислать в бригаду «Старика» или «Дяди Коли» «тройку» Минского обкома (легального, из-за линии фронта) – для проверки и ознакомления с ситуацией на месте. Минские подпольщики сообщали также об имеющейся возможности оборудовать в Минске радиостанцию и просили для этой цели выслать в их распоряжение радиста с передатчиком. «… 20 сентября с секретарем городского комитета т. Ковалевым… будем в бригаде „Старика“ или „Дяди Коли“, желательно, чтобы к этому времени явилась в эти бригады областная тройка»156, – писал Котиков в своем сообщении.

Вместе с донесением Котикова Старик послал в адрес Пономаренко письмо следующего содержания: «Уважаемый Пантелеймон Кондратьевич, довожу до Вашего сведения, что мне удалось связаться с Минским подпольным центром, который о своей деятельности пишет Вам короткую информацию. Направляю вам эту информацию связным и убедительно прошу Вас ускорить командирование руководящей тройки центра и тройки для руководства Минской области. Условия для работы им будут созданы. Прошу держать со мной тесную связь и помогать мне оружием и людьми. Я приму все меры к тому, чтобы выполнить приказ вождя нашей партии тов. Сталина… С ком. приветом Владимиров. /Василий/”