– Гоняешься за сенсацией? – понимающе кивнул головой мой знакомый. – Эх, Петр – Петр! И где ты взялся на мою голову!

И, нехотя поднявшись, Кепочкин, корчась от боли в затекшей от неудобной позы спине, махнул рукой:

– Пойдем к начальнику, друг! Если он даст «добро», значит, так тому и быть.

– Так начальника ведь нет! – удивился я.

– Как нет? Ты видел, как он уходил в окно из своего кабинета? Мимо меня, по крайней мере, никто не проходил.

Он толкнул расположенную тут же дверь и заглянул внутрь.

– Заходи тихо, что – то не ладится у Георгия Григорьевича, невеселый он…

Георгий Григорьевич, колобкообразный, как и положено быть всем начальникам, с круглой лысой головой человек, сидел, окутанный каким – то едким сизым дымом, и выпученными глазами немигающе смотрел в стоявший на полке напротив телевизор, из которого и исходила вся эта вонь.

– Сгорел? – возбужденно кинулся клацать переключателем Кепочкин, совершенно забыв о моем присутствии.

– Сгорел, Ваня, сгорел… – глубоко вздохнул начальник и скорчил скорбную гримасу. – А ведь через час будут «Ментов» показывать… Что делать, Кепочкин, что будем делать, я спрашиваю?! – он вдруг закричал басом, багровея.

– Поедем домой посмотрим! – спокойно предложил тот.

– Домой нельзя, комиссия сегодня должна приехать… Вы, молодой человек, по какому делу? – кивнул он мне с видом смертельно уставшего человека. – Сегодня я не принимаю, придите завтра.

– Я мог бы попытаться починить телевизор, – решил я взять инициативу в свои руки.

– Да? – изучающе смерил меня взглядом шеф и прокричал: – Чего стоишь, Кепочкин? Давай сюда паяльник, олово и пастогой! – перепутал он с канифолью.

Я снял ящик с полки на стол и отворил заднюю крышку; как я и предполагал, высоковольтный трансформатор – строчник был весь в копоти и в одном месте на его пластмассовом корпусе прогорела дыра. Обычная беда черно – белых отечественных телевизоров.

За всеми моими манипуляциями Григорий Георгиевич наблюдал с благоговейным трепетом, словно за непонятными и загадочными пассами шамана.

– Нашел! – вихрем влетел в кабинет Кепочкин, держа в руках массивный паяльник, которым впору было паять самовары, а не нежную электронику.

– Есть у вас в станице магазин радиодеталей? – поинтересовался я, располагаясь на столе.

– Обижаешь, земляк! А что надо? – Георгий Григорьевич весь превратился в слух.

Я черкнул в своем блокноте название трансформатора и вырвал листок.

– Кепочкин, отдай это Скобе, пусть мигом мчится в магазин за запчастью!

– Слушаюсь, Григорыч! – козырнул Кепочкин под неприкрытую голову и вылетел за дверь. Но тут же вновь возник из – за косяка: – А на какие деньги покупать?

Начальник поморщился:

– Кепочкин, ну не жадничай, возьми из тех, что выручил за резину!

– Ну ладно… А может, у Скобы занять? – неуверенно предложил он.

– Отставить превышать служебные полномочия! – рявкнул шеф. – Да беги ты, беги, а то не увидим кина!

Потом поднялся со своего места:

– Пойду, молодой человек, покурю пока. Не буду мешать, так сказать, таинству ремонта!

Пока неведомый Скоба гонял за деталью, я выпаял обуглившийся транс и подготовил место для годного. Глубинных познаний в радиотехнике я не имел, и если помимо строчника сгорело еще что – нибудь, то вряд ли с этим справлюсь. Но попытаться было необходимо.

– Такой? – Кепочкин бережно внес на ладони новенькую запчасть.

– Вот – вот, то, что надо! – кивнул я.

– Полтинник, гад, стоит! Придется Скобе с получки отдавать…

– Так шеф вроде не разрешил брать у него деньги, – рассмеялся я.

Кепочкин посмотрел на меня с сожалением:

– У нас в отделе есть вещи, о которых говорят, а есть – которые подразумевают! Говорим – взять из нашего с Григорычем «общака», подразумеваем – «раскрутить» Скобу!