При этом в чем-то стало тяжелее: теперь нужно не просто закрывать базовые потребности, подключается «воспитание», выстраивание границ, становится важнее экология речи. У Евсевии расширяется эмоциональный спектр, и теперь плач – это не только про голодно/холодно/небезопасно, а еще и про не получается/не дали/обидно. Еще одна сторона самостоятельности – возросшая подвижность. Дочка очень быстрая, активная, ее уже не займешь на одном месте погремушкой, а когда посадишь где-то – вообще не факт, что она там задержится.

Наверное, главное изменение состоит в том, что и у ребенка, и у тебя в какой-то момент заканчивается режим выживания – он будто переходит в развитие. При этом задачки, конечно, становятся сложнее, но и отдача при этом больше. Это как будто какой-то другой уровень взаимодействия, заботы и любви. Любви – да… Потому что я стала чувствовать именно любовь как раз сейчас. И она дает невероятно много сил.

Не знаю, стало ли именно легче, потому что родительство остается для меня большим трудом, но я однозначно выдохнула в последний месяц. До этого я как будто жила в постоянном, ежесекундном напряжении, которое потребляло много ресурса, и оно, наконец, пропало. Не знаю, причина это того, что мне стало легче, или следствие (тут, однозначно, важную роль сыграла терапия), но это я заметила. Я определенно начала чувствовать себя счастливее и получать удовольствие от материнства. Вот это главный итог.

Тогда я вдруг четко осознала, что весь самый сложный период для меня позади. Мы были на пороге года, и, конечно, жизнь с ребенком готовила для меня новые интересные задачи, но тогда я поняла и продолжаю чувствовать это каждый день сейчас – самый сложный период мы прошли. Еще примерно через полгода я напишу другой пост – про свет в конце туннеля, который это только подтвердит.

«Сегодня я оставила Евсешу с няней на пять часов: с завтраком, прогулкой и дневным сном. Я сделала дела дома, уехала в кофейню, поработала, провела коуч-сессию (да, я вернулась в практику и готовлю про это пост!) и писала этот пост по дороге домой – Евсеша все еще спала.

Год назад Евсешке – четыре месяца. У нее было, кажется, четыре сна за день, и вся моя жизнь состояла из бесконечных укладываний, что усугублялось снижением сенсорного барьера – ребенок просто не хотел брать грудь и засыпать. Я нахаживала круги по спальне с ней на ручках, чтобы по-тихому дать грудь, а потом нахаживала круги с ней в слинге вокруг дома, потому что в коляске она не спала. Ночью она спала только на груди, и отойти после ее отбоя я не могла. Моим спасением стал блог, поддержка других мам и кофе с печенькой во время прогулки с Евсешкой. Но я все равно чувствовала себя очень плохо: казалось, что жизнь закончилась, что больше никогда не смогу быть свободнее.

Мои первые попытки оставить дочку с няней случились, когда ей исполнилось восемь месяцев, но они обернулись стрессом для всех. Тогда я винила себя, но теперь знаю, что всему свое время. Позже все получилось: и с няней, и с моим свободным временем после отбоя.

Всему свое время. Природа не дура, и ребенок будет требовать именно то, что ему нужно по возрасту, а борьба с его потребностями будет стоить всем потерянных нервных клеток. Все начинается с бесконечных ручек, груди и мамы рядом. Для мамы это тяжело – это совсем другая жизнь, непринадлежность себе, затроганность[1]. Еще тяжелее, если не видишь свет в конце туннеля. Сегодня этим светом хочу побыть я. Девушки, ребенок – это всегда время, силы, а прошлая свобода не вернется назад. Но в какой-то момент для вас с ним начинается совершенно новый этап.