"Поворот Гитлера в середине прошлого года в сторону Москвы имел веские основания. Со стороны Великобритании Гитлер получил все, что мог получить. Нельзя же было, в самом деле, надеяться на то, что Чемберлен, в придачу к Чехословакии, подарит Гитлеру еще Египет и Индию. Дальнейшая экспансия германского империализма могла быть направлена только против самой Великобритании."

Это Троцкого слова, тогда еще живого Троцкого. А есть и слова Черчилля, сказанные ровно через месяц после немецкого нападения на Польшу:

"Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует, и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть…

Я не могу вам предсказать, каковы будут действия России. Это такая загадка, которую чрезвычайно трудно разгадать, однако ключ к ней имеется. Этим ключом являются национальные интересы России. Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы. Это противоречило бы исторически сложившимся жизненным интересам России."

…. А вели себя фашисты как паиньки: и наши национальные интересы учитывали, и дипломатический протокол соблюдали – сперва переговоры на уровне послов, затем – эта телеграмма фюрера, и, наконец, визит Риббентропа. Прибывшего в Москву со всеми полномочиями – оперативно прибывшего и на короткий срок. От начала переговоров и до их завершения – одна неделя.

"Перехитрил Гитлера," – хвалился ты тогда перед своим окружением. Что ж сейчас не хвалишься? Хотя бы перед собой?

Перед собой… Нет, хвалиться, конечно, нечем, но и виниться не стоит. Два года назад у тебя и армия была в три раза меньше, и военная промышленность только создавалась, да и не знал ты тогда ни Жукова, ни Ватутина, ни Василевского. Не опробовал их на высоких должностях, не завершил их обучение. Молодым-то еще придется поучиться, а вот Жуков как пионер – готов. И представь себе, если бы немцы пошли на нас со старых границ – они бы на следующий день оказались у Смоленска и Киева....

Но признайся^>81 – а ведь ты был готов на пакт с Гитлером еще в марте тридцать девятого? До всех этих переговоров с "Антантой"? Ты ведь понимал: после Мюнхена (и не только Мюнхена) ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут? И даже в таком случае от них будет мало проку?

Нет, трудно установить момент, когда товарищ Сталин окончательно отказался от намерения сотрудничать с "демократиями", предпочтя им Гитлера. А, может, и не было этого момента вовсе? А если был, то не ранее марта тридцать девятого? Когда появились проблемы с военными поставками от "Шкоды". Уже не было ни правительства, с которым был заключен контракт, ни Чехословакии, а вместо Чехии возник немецкий "протекторат Богемия и Моравия". СССР сию "геграфическую новость" не признал – но что с контрактом делать? Не пустяк какой – по нему мы должны были получить военную технику с чертежами и полным описанием технологических процессов на три с половиной миллиона долларов с лишним.

Товарищ Сталин тогда долго думал, с месяц наверное. И в середине апреля поручил полпреду^>82 напроситься на прием в германский МИД. Целый год (с момента вручения верительных грамот) этот Мерекалов туда и нос сунуть боялся, указаний не было, а тут…